Миссис Всё на свете

Разве не это случилось с ней? Разве не то же самое произошло с Бетти? Делаешь неправильный выбор, совершаешь ошибки, исчезаешь на десять лет, выходишь замуж не за того мужчину. Забываешь, кто ты или кем хотела стать, потом вспоминаешь, и если повезет, то найдутся сестры или друзья, которые напомнят тебе о твоих лучших намерениях. Возвращаешься к себе снова и снова. Пробуешь и ошибаешься, опять пытаешься и опять терпишь неудачу… Джо понимала, почему Ким вышла замуж за Мэтта и почему от него ушла. Она понимала, почему Мелисса подвела Лайлу и почему Лайла причинила боль Мелиссе. Пробуешь и ошибаешься, пробуешь снова.

Джо взяла дочь за руку и закрыла глаза. Когда она открыла их, место Шелли возле кровати заняла Бетти, на столе появилась чашка горячего ароматного чая с лимонной мятой и травами, а на пороге стояла Мелисса.

– Привет! – Джо села. Дочь выглядела ужасно бледной, осунувшейся и уставшей. – Что случилось?

Вид у Мелиссы был замотанный уже несколько лет. Падение Лестера Шауба произошло по той же схеме, что и многих влиятельных и богатых знаменитостей и руководителей крупных компаний. Сначала все происходило тихо, потом прокатилась волна скандалов. Сплетни, слухи, и, наконец, один из авторов подал в суд, директора по управлению персоналом вызвали повесткой, и вскрылось, что на протяжении ряда лет не давали хода десяткам всевозможных жалоб – от навязчивых прикосновений и поцелуев до изнасилований. Лестер, как выяснилось, ввел в оборот политику, которую сплетники называли «отзыв за отсос» – вот почему столько романов начинающих авторов-женщин выходили с хвалебными отзывами знакомых Лестера, престарелых корифеев литературы.

И все это время Мисси, как преданный солдат, его поддерживала и решительно защищала. «Это не тот Лестер, которого я знаю», – говорила она репортерам, подчеркивая, что он никогда не вел себя с ней неподобающим образом, и указывая на многочисленных женщин-авторов, которых он открыл, опубликовал и продвинул. «Только потому, что этого не случилось с вами, не значит, что этого не было вовсе», – указал репортер, и Мисси ответила, пожав плечами: «Я могу говорить лишь о том, что знаю. Послушайте, все кричат: “Верьте женщинам!” Так вот, я ведь тоже женщина». Джо не стала рассказывать Мисси историю Лайлы. В год падения Лестера не позвала никого к себе в гости, позволив Ким провести праздники с родителями мужа, Мисси – с друзьями, Лайле – по своему усмотрению, а сама с Шелли отправилась в Вермонт осенью и в Мексику в декабре. Лучше вдвоем есть яблоки с медом и тортильи вместо еврейских картофельных блинчиков, чем выслушивать, как Лайла заявляет: «Я же тебе говорила!», и Мисси опускает голову или парирует фразой: «Зато у меня есть работа!»

Когда огласка прегрешений Лестера превысила всякие разумные пределы, он выступил с заявлением, в котором яростно отрицал любые обвинения и объявил о своей отставке. Мисси, как и было оговорено, получила ключи от царства Лестера и всех оставшихся с ним авторов, но чувствовала себя так, словно сидела на пиру из гнилых фруктов и гниющего мяса. Она навсегда запятнала свою репутацию связью с Лестером и преданностью ему. В прошлом году один из ее авторов получил Национальную книжную премию. На торжественном ужине Мисси, автор-лауреат и ее муж сидели одни за столом на десять персон.

– Мисси, ну как ты?

– Хорошо. Держусь. – Мисси вздохнула, тряхнув кудрями. Солнечный луч пронзил комнату, осветив ее щеку, бровь и карий глаз.

– Собираешься казнить себя вечно? – спросила Джо. – Я не смогу наслаждаться загробной жизнью, зная, что ты тут страдаешь.

Мисси снова вздохнула и пожала плечами.

– Разве я могу себя простить? – с болью сказала она. – Я по крайней мере догадывалась. И закрывала на это глаза, потому что мне нравились моя работа и Лестер. Знаешь, что я себе говорила? – Не дожидаясь ответа, Мисси продолжила: – Я говорила себе, что любой гений – с изъяном. Некоторые пьют, некоторые избивают жен, а Лестер всего лишь изредка щупает стажерок. – Она вытерла вспотевшие руки о штаны. – Что касается тех женщин, которые селились в отеле, чтобы заниматься с Лестером редактурой, то я считала их дурочками. Я думала: на что они рассчитывают, приглашая мужчину в свой номер? – Мисси коротко рассмеялась. – Да уж, феминистки из меня не вышло. Единственная женщина, которая меня заботила, – я сама.

– Значит, ты совершила ошибку.

Джо хотелось сказать Мелиссе многое. Увы, она не научила своих девочек тому, что женщина должна уметь прощать себя, быть к себе снисходительнее. Мир и без того жесток, не надо еще и самобичеванием заниматься.

Мисси забегала по комнате, громко цокая каблуками по деревянному полу.

– Помнишь, что ты говорила нам в детстве? Тот афоризм про торжество зла, для которого нужно лишь равнодушие честных людей? Так вот, это про меня! Я выказала равнодушие. – Ее голос дрогнул. – И из-за меня пострадала моя сестра!

– В следующий раз ты поступишь правильно.

Мисси остановилась и опустила голову.

– Ты не в силах исправить случившееся. Значит, должна постараться в следующий раз.