Mistaken (СИ)

Он шмыгнул носом, кладя одну руку под голову, а другую сплетая с рукой Роджерс. Локи заметил, что она плачет, пусть слезы и не текут. Элис ощущала за своей спиной, на своих плечах, в конце концов, в своей груди адски тяжелый груз — это вес всех её ошибок, её вины перед ним и своими близкими. Как бы Роджерс не старалась, она не может ни на секунду удержать в голове тот факт, что именно она всех подвела, и в том числе того, кого до безумия любила. Не это ли предательство? На фоне всех истерик Джареда, на фоне его вспышек ненависти ко всему живому. Элис выглядит дьяволом. Осознавая это, девушка отчетливей некуда чувствовала, как какая-то острая заноза впивается в её сердце всё сильнее и сильнее, будто желая, наконец, убить. Она проживает жизнь не так, как хочет, при этом разрушая жизни всех остальных. Она чертов монстр, и ни один из злодеев, нападавших на Землю, никогда не будет стоять рядом с ней. Злодеи приносят боль всем подряд, без разбору, а монстры, чудовища, не стоящие любви, приносят её своим близким, убивая их изнутри.

— Элис, не стоит… Ты хотела, как лучше…

— Как лучше себе… А в итоге сделала плохо всем — и себе тоже. И… я больше ничего не хочу…

— Не говори этого, Роджерс, — просипел Локи, прижимая девушку к себе, в надежде успокоить. — Попробуй начать всё сначала… Ради меня…

Элис кивает, и впервые за несколько месяцев засыпает и высыпается, без кошмаров или криков. Она спокойно сопит под руками Локи, утыкаясь носом в его грудь. Роджерс бы не подумала, что рядом с ним, даже спустя столько лет, будет так тепло и безопасно. Он словно её лекарство от всего — от боли, от бессонницы, правда, от всего. С ним забывалась вся горечь, и Элис надеялась, что она забудется насовсем.

Локи, как всегда, проснулся раньше. Его хлопотания на кухне слышались со всех частей этого этажа, но они не пробудили действительно уставшую Элис. Она проснулась только тогда, к Локи заявился Тор — узнать, как он там, ничего ли не болит, не слишком сильно ли он устал и не нужна ли ему помощь врача, но на самом деле, целью разговора братьев был один четкий и вполне ожидаемый вопрос: «Что Локи будет делать с Элис?».

Девушка, услышав, что речь идет о ней, встала с кровати и подошла к дверям, приложив ухо к щели.

— Всё узнал? — спрашивает Тор басом, а после чуть откашливается.

— Да, к сожалению, — бурчит Локи, бросая половник в раковину. — Она сделала свой выбор.

— Брат… Всё ещё любишь её? — Локи тяжело вздыхает, и на секунду от него не слышно ни шороха, как и от Тора. Выдержав паузу, он начинает:

— Я слишком много ради неё и рядом с ней прошел, чтобы она просто так покинула моё сердце. Мне ломали кости, меня грызли дикие звери, я тонул в ртути и задыхался от угарного газа, я пришел к ней, когда мне было не к кому идти, она стала для меня всем, и если бы она умерла, я бы безусловно до конца своей жизни ни на кого больше не смотрел, и снилась бы мне только она. Тор, я не могу представить жизни без неё, а ты спрашиваешь про любовь и прочую эту сказочную чушь…

— Что ж… А если она будет не согласна сбежать с тобой в Асгард?

— Я не хочу об этом думать… Это будет самой большой её ошибкой в жизни, а она, поверь, их и так немало совершила. Если это правда так… То это, как минимум, очень печально.

Элис выходит из комнаты. Взгляды асгардцев устремляются на неё. Женщина подходит к Локи и обнимает его сбоку.

— Доброе утро… — говорит она.

— Ты… Ты всё слышала? — спрашивает Тор, явно заметивший Роджерс в дверном проеме.

— Доброе, солнце… — отвечает ей Локи, втайне желая, чтобы она не придала словам Тора значения.

— Элис, тут такое дело… — говорит Тор, вставая перед мидгардкой. — Раз Локи вернулся, то ты можешь перебраться к нам, в Асгард, и вы будете жить там. Вместе. Что думаешь?

Девушка уже успела обдумать этот вопрос по пути от двери до Лафейсона, и ответом стало категоричное и неоспоримое «нет». Но… не произносить же его вслух. Элис прекрасно понимала, что сбежать в Асгард — это побег от самой себя, а от себя не убежишь. Элис понимала, что не может просто взять и бросить работу, бросить коллег, мужа, бросить… Вообще бросить Нью-Йорк, весь в целом. Что-то в этом месте держит её гораздо сильнее кандалов, наручников и привязей.

— Нет, Тор… Извини, я не… У меня тут работа. Дом. Друзья.

— Что? — возмущенно и громко бросает Локи, бросая нож в раковину так, что он с грохотом ударяется о всё её содержимое.

— Локи, я уже не ребенок… Я же не могу просто взять и бросить всё…

— Что «всё»?! Мужа-конченого-обрыгана? Или работу, которая вынуждает тебя сраные крошки скрести?!

Элис отпускает его и подается чуть назад. Она никогда не видела, не представляла Локи разъяренным или… Таким злым. На неё.

— А что ещё? У меня была семья…