Mistaken (СИ)

— Она и сейчас у тебя есть! А ты променяла её на… Того дебила, чью фамилию носишь! — Элис всё ещё пятится назад. — Тебе нечего тут оставлять! У тебя ничего нет, кроме того, что есть у всех «нормальных» людей! Ты меркантильная, тщеславная и недальновидная идиотка, которая нихера из того, что имела, не ценила! А теперь собери это всё обратно, по крупицам! Собери ту Элис, которая ценила своих близких, друзей, ставила их выше своих целей! Давай, Купер-Смит, приступай! И тогда открывай рот в сторону того, какая ты взрослая и большая, как ты ценишь свою скотобойню. Потерять всё может каждый, а ты верни! — он навис над ней, а всё, что оставалось Элис — покорно это слушать, понимая, что каждое сказанное им слово — это чистая правда. — Я десять лет возвращал. Не для того, чтобы меня встретила глупая эгоистка, считающая, что всё сделала правильно. Пришло время что-то менять, Роджерс. Иначе превратишься в гниющий заживо ебаный труп.

У Элис зазвонил телефон. Она выдохнула, понимая, что сегодня ночью будет ночевать у себя дома, и направилась в комнату, но Лафейсон задержал её и сам взял трубку. Элис побежала за ним и, услышав голос Джареда на громкой связи, поняла, что выхватывать телефон будет бесполезно. Всё, что ей остаётся — течь по течению. И всё.

— Элис, рыбка моя, пожалуйста, прости меня… Возвращайся домой… Я соскучился… Я не могу спать без тебя, цветочек мой… Зайчонок, возвращайся, пожалуйста… Котик мой… Я… Я был не прав, я не… Этого больше повторится…

— Да что ты говоришь, уебок драный, — далеко в непривычной для себя форме обратился к Джареду Локи. — Ты же опять её изобьешь. И в тряпки порвешь, если что-то не понравится, я правильно понимаю?

— Что?! Элис, кто это?! Что… Что ты несешь, чел? Ты ебанутый?!

— Объясню тебе твоим языком, так уж и быть — ты просто быдло. Законченное, неизлечимое быдло. Ты относишься к Элис, к своей гребаной жене, как к последней шлюхе, и гроша не стоящей. Если я ещё раз увижу её в слезах, и мне плевать, по какой причине — я оторву тебе голову и засуну тебе в жопу. Ты ей все равно не пользуешься.

— Нихуя ты дерзкий… Дай-ка Элис к трубке, — игриво произнес Джаред.

— Неа, — рявкнул Локи, расплываясь в улыбке. — Той Элис, которая позволит себя бить, унижать и оскорблять, уже нет. Будешь другим женщинам виски разбивать. Не ей. Не в мою смену. Это понятно?

— Что ты несешь?! Совсем идиот? Бессмертный?

Локи усмехнулся.

— Вообще-то, да. И к Элис прикоснуться дам только через мой труп. Сечешь фишку?

— Откуда ты вообще такие слова знаешь? — одними губами спросила Элис, просто стоя напротив Локи. Она тряслась, очевидно, понимая, что Джаред может и принять эти слова слишком близко к сердцу, и начать следить за ней. Но… Почему-то, когда рядом с ней Локи, ей вообще не страшно. Та женщина, что ошиблась с выбором мужчины своей жизни, явно испарялась и куда-то исчезала.

Локи ей в ответ махнул рукой. Джаред положил трубку, послышались громкие гудки. Лафейсон выключил телефон и бросил его на кровать.

— Всё! Первый пункт я выполнил за тебя! Продолжай, Элис!

— Лафейсон, ты понимаешь, что он может прийти сюда, и тогда под прицелом будете вы все?! — схватив Локи за воротник, воскликнула Роджерс.

— Под мою ответственность! Всё, вперед! Не мозоль глаза!

— А я буду, Лафейсон, пока этот идиот представляет хоть малейшую опасность!

— Он просто пускает пыль в глаза, наивная ты моя. Ударить, припугнуть — но он никогда никого не тронет. Он знает, чем ему это светит. А против этого, думаю, двое богов и один человек из стали противостоять смогут.

— Ты уверен?

— Уверен. Всё, иди уже от меня подальше, пока не придушил.

— Это он тебя придушит, если найдет.

— Пусть дотянется, — прошипел Локи. Элис усмехнулась и опустила глаза.

— Знаешь, Локи, до того, как ты свалился мне на голову, все было хорошо.

— Элис, я слишком долго тебя знаю и слишком сильно тебя люблю, чтобы у тебя всё было просто «хорошо». Ровно до тех пор, пока ты не живешь так. Как тебе того хочется, а не так, как того требует твое окружение — я от тебя не отстану. Ты меня услышала?

— Услышала… — с каким-то облегчением в голосе сказала Элис, подошла к Локи поближе, и уткнулась лбом ему в грудь.

— Вылезай из этого. Это не твоя жизнь, — он обнял, сцепив руки в замок между её лопаток. Трикстер всегда был такого мнения — для его женщины всегда всё самое лучшее. Никаких неудобств, конфликтов, врагов, недоброжелателей. Элис должна оберегаться, как самое дорогое сокровище в сокровищнице Асгарда, как хрупкое зеркало, осколком которого можно порезаться, как последняя в своем роде птица, как что-то особенное, как что-то дорогое. За годы пленения Локи не раз задумывался о том, что в отличие от Асгардских богинь, Элис за всю его жизнь будет только одна. Она не бессмертна, не может переродиться, а значит, с каким шумом и громом ворвалась в его жизнь, с таким же и уйдет — и это, как бы ему не хотелось, он не избежит. Поэтому, пока Элис жива, она — его всё. И это неоспоримая истина для него самого.