Мистер Джастис Раффлс

– Я никак не мог решить, что выбрать для себя – пулю или лезвие бритвы! Я и понятия не имел, что пошел дождь; если посмотрите на эти витражи, увидите, что дождя отсюда никак не заметить. Есть еще люк на крышу… Но вы слышите этот фонтан, который капает все время – дождь за ним и услышать невозможно. Уже пробило три, но я лежал до четырех, проклиная свою судьбу – спешить было некуда. Наконец, мне стало интересно, что обо мне пишут газеты – кто заменил меня в игре, кто выиграл жеребьевку, и все такое. Я набрался смелости послать за газетой – и что я вижу? «Игра у Лордов отменена» – и сообщение о внезапной болезни моего бедного отца! Ну, а остальное вы знаете, Мандерс, мы встретились минут через двадцать после этого.

– Помню, вы выглядели очень бодро… – заметил я. – Все это, конечно, баня, и еще сон. Интересно, почему вас не разбудили служители?

– Ну откуда им было знать, что мне нужно? – ответил Тедди. – Может, я неделю не спал до того – не их дело было вмешиваться. Но вы подумайте, как вовремя пошел дождь и спас меня – даже Раффлс ничего не смог бы поделать без дождя. Невероятная удача – и прямо пока я спал здесь! Вот почему я иногда сюда прихожу – скорее на удачу, чем на память!

Прибыли напитки – мы закурили и сделали по глотку. Я с сожалением увидел, что Тедди больше не ограничивается одной сигаретой за раз. Но его верность Раффлсу завоевала мое сердце, как ничье другое.

– Пишите о нас все, что пожелаете, – сказал он, – но отдайте наконец должное старому дьяволу.

– Но кого вы имеете в виду под «нами»?

– Уже не моего отца, поскольку он умер и нашел покой; я о себе и о моей жене, если угодно.

– Уверены, что миссис Гарланд не возражает?

– Возражает?! Он все это сделал ради нее, вы не знали?

Я не знал только, что Тедди это было известно, и начал подозревать, что он лучший товарищ, чем я думал.

– Я и об этом могу упомянуть? – спросил я.

– Еще бы! Камилла и я будем очень польщены – то есть, если, конечно, вы придумаете нам другие имена – мы оба любили его! – сказал Тедди Гарланд.

Интересно, простят ли они меня за то, что я поймал его на слове?