Мистер Фермер. Между Адом и Раем!

Слушая это, видя с какой сумасшедшей, граничащей с истерикой, физиономией Астаопа рассказывает о пребывании в плену дроу, я начинал понимать, откуда внутри неё нежелание вести переговоры с Аоррой. По приказу моей тёмной королевы, богиню рвали на части, пытаясь разработать антидот. И в какой-то степени именно из-за Астаопы погиб и на тысячелетия попал в руки нежити наипрекраснейшего город-оазис, Абу-Хайра. Именно тогда, став подопытной куклой, крысой для исследований, Астаопа пообещала себе отомстить. Через некоторое время, удерживать Абу-Хайра стало невозможно. Моя дроу, увидев видения, а с ними и земли обетованные, обрела новую цель для жизни. Дроу с боями прорываются за стены умирающего города, наконец-то позволив пленнице перевести дух, хоть немного отдохнуть от издевательских исследований научных маньяков Аорры. Там же, в пустыне, сосредоточенная на регенерации, желании сбежать, Астаопа впервые ощутила угрозу, исходящую от своего второго я. Её тело, отростив голову, собрав и подчиняв себе некоторых существ, пустилось в погоню, второе я хотело убить Астаопу, и чуть не убило. Какой-то воин дроу, по чистой случайности решивший прогуляться в разыгравшуюся пустынную бурю, защитил её повозку, отбил нападение, вынудив неудавшихся убийц отступить обратно в глубь бури.

Через ещё какой-то промежуток времени, точно какой, Астаопа не знала, наступила наша с ней первая встреча, конфликт с дроу и воссоединение дочери и матери. Радости Астаопы не было предела, она была счастлива, рыдала, заверяла мать в том, что исправится, станет хорошей, не совершит больше ошибок… Тогда-то Эсфея и произнесла: «Астаопа, ты и есть одна большая ошибка». Отношения матери и дочери не заладились с самого начала. Тогда, когда её уже перестали резать, рубить и измываться над ней, Астаопа радовалась простой возможности жить, есть, пить… Эсфея забрала Астаопу, закрыла под замок, в каждую свободную минуту своего времени, читая наставления, лекции, пытаясь хоть чему-то обучить бестолковую богиню. И наконец-то, впервые с момента своего создания, Астаопа ощутила себя по-настоящему нужной Эсфее. Впервые та чему-то учила её, давала советы, вела себя так же, как некоторые, пусть и не самые лучшие, но матери. Из храма, наблюдая за смертными, за тем, как они себя ведут, как общаются с Эсфеей и теми, кто ей прислуживал, богиня начинает подмечать детали. Однажды, Астаопа сама выходит на свет, где и рассказывает местным, кто она и чья дочь. С того момента жизнь Астаопы, отношение к ней местных меняется кардинально. Мои Кролли, Му и Выр-выр дают божеству то, чего она так долго желала, — подчинение. Ей целуют руки, ноги, чуть ли не в задницу дуют, принося подношения и вознося молитвы. Астаопа, как и Эсфея до этого, начинает напитываться магией света, исходящей от местных душ. Праздник и луховный пир длились недолго.

Пришёл демон, в ответ на его появление, в храм, телепортировавшись, вернулась Эсфея. Напуганная, с кулоном запечатанной мятежной души, носившей имя Зуриэль. Ничего не сказав Астаопе, Эсфея забрала её из храма и в несколько дальних телепортационных прыжков утянула куда-то неизвестно куда. Потом уже Астаопа узнала, что я мёртв, и дроу, а вместе с ней и все, кто мне служит, скорее всего тоже погибнут от рук напитанного магией Кузнеца демона. Астаопа обрадовалась, на мгновение подумала, что теперь-то жизнь её наладится, и после вспомнила о пари и правилах, под которые подписалась лично. Она знала, я ещё вернусь. «Не думай о смертном, но размышляй о им созданном», — говорила Эсфея, всякий раз отправляясь на поиски новых разумных существ.