Мистер Грей младший (СИ)

Я прижимаю её ближе — резко и требовательно, точно она моя собственность, и не позволяю ей шевелиться. Я должен чувствовать её сейчас, чтобы не слететь с катушек.

— Я всё ещё злюсь на тебя, — тихо и спокойно произносит она, — очень злюсь…

Я подавляю улыбку. Злишься, детка? Поэтому так нежна сейчас, так млеешь в моих объятиях? Может поэтому, в твоём голосе нет и намёка на злость?

— Я знаю, что злишься, — скрывая иронию в голосе, шепчу я, — моя злая девочка…

— Я не твоя, — говорит она, и я хмурюсь от боли, точно мне дали под дых.

— А чья? Бредли? — зло цежу я.

Мой голос — шипение. Я отпускаю Айрин и сжимаю кисти рук в кулаки — оттого, что мне хочется отшлёпать её за эти слова, оттого, что мне её мало. Она делает шаг назад, отступая, но упирается спиной в стену. Глубоко вдохнув, она поднимает на меня глаза.

Макияж ей очень к лицу, а это сексуальное ‚little black dress‘… Оно чертовски короткое. Она одевала его умышленно, для того ублюдка? Я стискиваю зубы и не в силах смотреть в её глаза, бросаю неопределённый взгляд в сторону. Удерживаю его, пытаясь успокоить громкое, слишком громкое сердце…

— Тед, я — ничья, — произносит она, выдержав паузу, — Прости меня за то, что я сказала его имя, я даже не подумала и виню себя за это…

Я перевожу глаза на неё. Сердце издаёт стон от этого невероятно-божественного лица.

— Господи, — вдохнул я, проведя рукой сквозь волосы, борясь с желанием поцеловать её, и в тоже время, сражаясь с душещипательным раздражением, — Айрин, скажи мне, кто он? Почему ты думала, что это сделал он?

— Я… Я звонила ему, — выпаливает она, и мой взгляд каменеет, — Что? Что вы так смотрите, мистер Грей? — её голос поднялся сразу на несколько октав, — Да, я звонила ему. Другу с которым не виделась почти три года, — она делает ударение на слове ‚друг‘, — Да, я пришла сюда потому, что, видимо, с ума сошла, надеясь, что проведу нормально вечер с другом. С другом, Грей! Чувствуешь разницу? Я — не ты! И ты не имеешь никакого права злиться на меня, понял?! Иди к своей Даниэль, уверена, она не будет раздражать тебя! Совет да любовь! А я — не железная, ясно?! — она отрывается от стены, её глаза сияют, из-за застывших в них слёз.

Нет, нет!..

Она больно толкает меня в грудь, освобождая себе проход, я понимаю, что она хочет уйти… Но нет, детка.

Даже не думай, что я тебя отпущу сейчас. Или ещё когда-нибудь.

Я тебя не отпущу.

Я вырываюсь из ступора, и отрезаю приказным тоном:

— Стой, немедленно!

Айрин вздрагивает от моего призыва и, пошатнувшись, тормозит.

Вот так, крошка, да.

Она продолжает стоять ко мне спиной, и я слышу её тяжёлое дыхание, вижу, как сексуальное тело напряжено. Я хочу подойти к ней, обнять её, молить о прощении, но боль в сердце не позволяет шевелиться и блокирует мозг.

Айрин меряет меня долгим взглядом, встав вполоборота.

— Не приказывай мне, Тед, — произносит она холодно, — Хочешь сказать, я не права?

— Не права, — отвечаю сразу я, подхожу к ней ближе, а она пятится назад, снова вписавшись своей попкой в стену, — Даниэль — не моя. Когда я узнал, что она говорила с тобой, я осознал, как был не прав, решил, что больше не взгляну на неё! Детка, прости меня…

Она не даёт мне закончить:

— Ты целовал её? — Айрин спрашивает так жёстко, что всё внутри меня леденеет. Язык не поворачивается ранить её, и я лишь потеряно смотрю в её глаза.

— Да, — отвечает она за меня и горько усмехается.

— Малышка, я… не хотел этого, я был зол на тебя, — её брови от изумления взлетают вверх, — Да, был зол из-за того, что ты не отвечала мне. Я очень жалею об этом, я сам себе противен из-за этого дерьма, но я не могу без тебя! Не могу, понимаешь?

Я тянусь к её щеке, но она хватает ледяной рукой моё запястье, и, борясь с подступающими слезами, отталкивает мою руку…

Боже, нет!

— Вы… ты и она, вы… — тихо выдавливает девушка, глядя мне в глаза и часто моргая, мне становится больно оттого, что я вижу её такой несчастной. Я догадываюсь о том, что она хочет спросить и не решаюсь сознаться!

Я ненавижу себя. Я опустил голову, и услышал, как она грустно и зло усмехается. Я боязливо поднимаю на неё взгляд. Она печально и сдавленно улыбается, утирая в уголках глаз слёзы, задрав голову…

Боже.

Какой же я ублюдок!

— Ты самый настоящий кобель, — произносит она, с дрожью в голосе и проводит пальцами обоих рук по всей длине волос, избегая смотреть мне в глаза — чёртов подонок! — рычит Айрин, и я чувствую, что мои хрупкие надежды рушатся.

Она вырывается вперёд, и больно задев моё плечо, стремится к дверям. Я не останавливаю её.

Знаю, что они закрыты.

Я медленно иду к ней, и то, что я вижу просто убивает меня. Она прислонилась руками и щекой к холодной двери, конвульсивно вздрагивая от слёз. Я проклинаю себя сейчас. Мне хочется прикончить себя за это — это будет оправданно.

— Отпусти меня, — всхлипывает она, — Мне надоело. Мне надоело уже радовать тебя своими слезами.