Мистер Кэвендиш, я полагаю.. (ЛП)

Это было так ужасно некстати, что сейчас на полпути ко всему этому падению, когда он ничего не хотел предпринимать, а только сидеть и сожалеть, что причинил ей боль.

— Амелия, — сказал он, как только они вышли из гостиницы. Его голос казался резким, но он не намеревался кричать на нее. Это просто…случилось.

Она остановилась. Дотронулась своими пальцами до лица, а потом снова их опустила, прежде чем развернуться.

— Извини, — сказал он.

Она не спросила за что, однако вопрос повис в воздухе.

— За то, что был груб. Ты не заслужила этого.

Она посмотрела вверх, а затем в сторону, пока, наконец, не встретилась с его пристальным взглядом.

— Ты ведешь себя намного лучше, чем большинство мужчин в твоей ситуации.

Каким–то образом он улыбнулся.

— Если тебе посчастливится встретить кого–то другого в моей ситуации, то я любезно дам ему свое руководство.

Крошечное, подавленное хихиканье слетело с ее губ.

— Извини, — произнесла она. Только это.

— О, нет. Если кто–либо имеет право смеяться, так это – ты.

— Нет, — немедленно сказала она. — Нет. Я никогда не могла …

— Это не то, что я имел ввиду, — сказал он, прерывая ее, прежде чем она смогла сказать что–нибудь, что, возможно, вынудило бы его почувствовать себя даже большим дураком. — Просто вся твоя жизнь перевернулась.

Он помог ей сесть в седло, пытаясь не задерживать свои руки у нее на талии. Или не замечать, что она пахнет розами.

— Это недалеко на обратном пути в Кловерхилл, — сказала она, как только они направились в путь.

Он кивнул.

— О да, конечно же, ты знаешь об этом. Ты проезжал мимо на обратном пути от Магвайерсбриджа.

Он снова кивнул.

Она кивнула в ответ, а затем посмотрела вперед, ее взгляд спокойно сосредоточился на дороге. Она была довольно хорошей наездницей, отметил он. Он не знал, как бы она жила при менее сдержанных условиях, но ее поза и то, как она сидела, были совершенны.

Он представил себе, как ее осанка становится менее строгой, плечи расслабляются, она оборачивается и смотрит на него.

Но она не сделала этого. Каждый раз, когда он смотрел в ее направлении, он видел ее профиль. До тех пор, когда наконец–то они достигли поворота на Кловерхилл.

— Конец нашей поездки, я полагаю, что ты поняла, — пробурчал он.

— Ты войдешь? — спросила она. Ее голос не был уверенным, но в нем была какая–то душераздирающая забота о нем.

— Нет.

Она кивнула.

— Я понимаю.

Он сомневался, что она понимала, но не было никакой причины говорить об этом.

— Ты возвращаешься насовсем? — спросила она.

— Нет. — Он не думал об этом до этого момента, но нет, он не хотел ехать обратно в Англию с их путешествующими знакомыми. — Я направлюсь обратно в Белгрейв, — сказал он ей. После всего, он не мог не сказать. Он предполагал, что останется в особняке на неделю или что–то около того, чтобы рассказать Джеку, что к чему. Собрать свои принадлежности. Большая часть этого была лично его, а не принадлежащая герцогству. Будет довольно унизительно, если бы у него не было даже собственных ботинок.

Почему это было большим удручающим обстоятельством, чем потеря фамильного замка, он не знал.

— Тогда прощай, — сказала она и слегка улыбнулась. Но только слегка. В его понимании это была самая грустная улыбка, которую он когда–либо видел.

— Прощай, Амелия.

Она на минуту замолчала, затем повернула свою лошадь влево, останавливаясь.

— Подожди! — выкрикнул он.

Она обернулась в седле, ее глаза с надеждой сияли. Несколько ее локонов подхватил ветер, подняв в воздух извивающиеся дугой пряди, прежде чем она нетерпеливо заправила их за ухо.

— Я должен попросить помощи, — сказал он. В действительности это было правдой, хотя не совсем объясняло облегчение, которое он почувствовал, когда она развернула свою лошадь обратно к нему.

— Конечно, — сказала она.

— Мне нужно написать краткое письмо. Герцогу. — Он прочистил горло. Было трудно догадаться, как долго он будет раздумывать, прежде чем скажет. — Ты будешь моим посланником?

— Да, но я была бы счастлива только передать сообщение. Так тебе не придется сталкиваться с неприятностями… — Ее рука неловко рассекла воздух. — Что ж, проблема в том, чтобы написать это, как я полагаю.

— Если ты передашь мои слова, то они узнают, что ты видела меня.

Ее рот открылся, но она не ответила.

— Ты должна подумать о своей репутации, — спокойно сказал он.

Она сглотнула, и он понял, о чем она думала. До этого они никогда не волновались о ее репутации.

— Конечно, — резко сказала она.

— Ты встретишь меня прямо здесь? — спросил он. — После заката солнца.

— Нет.

Он моргнул в удивлении.

— Ты опоздаешь, а я не хочу ждать тебя на общественной дороге.

— Я не опоздаю, — сказал он.

— Я встречу тебя в беседке.

— Здесь, в беседке?

— Миссис Одли показала мне ее ранее. — Она объяснила ему, как туда добраться, а затем добавила, — это недалеко от дома. Если ты беспокоишься об этом, то могу сказать, что тебя не увидят.

Он кивнул.

— Спасибо. Я ценю твою помощь.

Затем она ускакала, а он ждал, наблюдая, как она становилась все меньше и меньше заметной. Он ждал, пока она проехала значительную часть пути и скрылась из виду. А затем подождал еще немного.