Мистер Мейфэр

– Как воспринимаю? Испытываю боль от предательства? Чувствую себя опустошенной? – Неужели она действительно думала, что я отнесусь к этому нормально? – Учитывая, что ты сделала, я вообще не понимаю, зачем ты меня пригласила, – парировала я.

– Я думала, ты порадуешься за нас. И потом, вы же с Мэттом уже не жили вместе.

Я фыркнула, потрясенная полным отсутствием у нее эмпатии. Я пыталась найти хоть какое-то объяснение случившемуся и винила во всем себя, гадая, остался бы он со мной, если бы я не настаивала на голубом цвете кресел или не согласилась переехать в Лондон, – но теперь все стало кристально ясно.

Я тут абсолютно ни при чем.

Тяжеленный слон, который сидел у меня на груди с того момента, как я получила приглашение на свадьбу, переместил свою задницу куда-то в другое место.

– Ну, если это так, почему же тогда ты не повела себя как порядочный человек и не сообщила мне прямо, что собираешься выходить замуж за моего мужчину? Я об этом ничего не знала, пока не прочитала приглашение. – Все ясно, она вовсе не хотела, чтобы я порадовалась за них – ей просто было на меня наплевать.

– Люди иногда не могут противиться любви, Стелла. Я-то думала, ты нас поймешь.

Она решила, что я пойму и войду в их положение, потому что всегда только этим и занималась. Я всегда прощала ей эгоизм, всегда ставила ее – и не только ее – интересы выше своих. Все, с меня хватит.

– Я любила его целых семь лет, ты забыла? – спросила я. Даже после такой долгой дружбы с Карен я, хоть убей, не могла понять, что ей от меня нужно. Неужели они действительно так сильно влюбились друг в друга?

Как бы то ни было, я не собиралась делать вид, что безумно рада за них.

Она смотрела на меня расширенными глазами, приоткрыв рот, словно не зная, уйти ли ей с оскорбленным видом или заорать на меня.

– Скажи, оно того стоило? Ты сейчас счастлива? – спросила я, искренне желая знать ответ. Поможет ли ей брак с моим бывшим парнем самоутвердиться? Как она будет чувствовать себя, порвав с подругой, с которой дружила с пяти лет?

– Конечно, – сказала Карен, ощетинившись, и тут же бросила взгляд на часы. – Похоже, массажистка обо мне забыла. Пойду-ка посмотрю, в чем дело…

– Разумеется, иди, – согласилась я. – Как же можно заставлять невесту ждать.

Тело мое стало почти невесомым, словно я уже прошла сеанс массажа. Мне всегда казалось, что конфликтные ситуации приносят только гнев и отчаяние, но, рассказав Карен о своих переживаниях, я вдруг почувствовала странное умиротворение.

– Ну, ты и молодец! – прошептала Флоренс, наблюдая за удаляющейся Карен. – Я столько лет ждала, когда ты наконец начнешь давать ей отпор. Поверить не могу – она, оказывается, рассчитывала, что ты порадуешься за нее.

– Я так долго была тряпкой, о которую вытирали ноги, – сказала я.

– Это, скорее, плохо говорит о ней, а не о тебе. Но мне нравится эта новая Стелла. Неужели общение с Беком сделало тебя такой смелой?

Не уверена, что это можно назвать смелостью.

На самом деле благодаря общению с Беком я не стала более храброй, а просто почувствовала, что в моей жизни есть перспективы и в ней больше не будет падений и горестных переживаний. Бек был посторонним человеком, не имевшим к этой ситуации ни малейшего отношения. Флоренс долгое время твердила мне, что я должна ставить Карен на место, но все изменилось, только когда я посмотрела на себя глазами Бека.

– Если Бек не делает тебя смелее, то что тогда он заставляет тебя чувствовать? – Флоренс так искренне улыбалась, что я не могла не улыбнуться в ответ – не только из-за Бека, но и из-за того, что у меня замечательная подруга, которая от души желает мне счастья. Такие друзья – большая редкость, как я теперь знала.

– Такое впечатление, что мне теперь легче дышать, – ответила я. – Понимаешь, он… я имею в виду, мы тут вынуждены быть вместе… и это так приятно. Но мне двадцать шесть, и у меня не было увлечений, помимо Мэтта, поэтому это, наверное, что-то типа курортного романа, которого у меня никогда раньше не было.

– Мне кажется, ты не совсем правильно все понимаешь. Кто знает, во что это все выльется, и, в конце концов, он же не Марко Руссо, которому через пару месяцев надо возвращаться в Италию.

Я рассмеялась. Надо же, Флоренс все еще об этом помнит. Марко Руссо был итальянским учителем-практикантом, который преподавал у нас в школе, когда нам было по четырнадцать лет. Он был таким знойным красавцем, что все девочки в школе сходили по нему с ума, что не могло не сказаться на результатах экзаменов в конце года.

– Помню, все тогда только и мечтали поехать в Италию после экзаменов.

– Можно подумать, он вспомнил бы наши имена после того, как закончил стажировку, – сказала она.

– Дело в том, что он их даже и не запоминал.

– А вообще, я никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину, – мечтательно произнесла Флоренс. – Представляешь, я считала, что если найду его в Италии, то он непременно влюбится в меня, мы поженимся, будем жить в Тоскане, писать картины, и счастье наше продлится вечно.