Мистер Мейфэр

– Ты выглядишь изумительно, – сказал Бек, остановившись возле двери гостиничного номера.

Однако всей его красоты оказалось недостаточно, чтобы отвлечь меня от чувства вины, которое все еще обволакивало меня, как тонкий слой пота в душный августовский день в Лондоне.

– Думаешь, сможешь встретиться с Генри сегодня? – спросила я.

Бек пожал плечами и снял рубашку. Позавчера он увел меня из ресторана под предлогом якобы срочного разговора. Никогда еще я не радовалась никому так сильно, как ему в тот неприятный момент. Однако Бек подошел уже совсем близко к заключению сделки по особняку, а из-за инцидента с Мэттом разговор сорвался. Вчера Генри уехал навестить семью и не присоединился к общей экскурсии. И теперь все усилия Бека могли оказаться напрасными.

– Наверное, мне следовало бы отправить тебя обратно, чтобы продолжить переговоры с Генри. Я вполне могла бы подождать тебя в машине.

– Ты об этом уже говорила. И знаешь, что никакие силы в мире не заставят меня оставить тебя одну.

– И еще… я сказала тебе «спасибо»?

Он обернулся ко мне, сверкнув улыбкой.

– Сказала. Много раз. – Он снял ботинки и направился в ванную, оставив дверь приоткрытой.

Я едва сдерживалась, когда мы возвращались на машине в отель, мои руки так и тянулись коснуться Бека. В какой-то момент еще в пути мы остановились, и я все же забралась к нему на колени. Не знаю, что на меня нашло, но то, что Бек вмешался в нашу с Мэттом ссору, прервав разговор с Генри, чтобы прийти мне на помощь, меня просто потрясло… Никто еще никогда не отваживался на что-то подобное ради меня.

– Я сделал бы это снова, – добавил он. – Ему еще повезло, что я не набил ему морду. Если бы я тебе не обещал, он от меня так просто не ушел бы. Ты все еще не хочешь рассказать, о чем вы разговаривали?

Я не могла об этом говорить. Мне было слишком стыдно повторять слова Мэтта о том, что я жалкая и навязчивая и заявилась на их свадьбу от отчаяния. И что я давно уже должна была понять, что он и не собирался на мне жениться.

– Ты и так догадываешься. Он просто пытался найти оправдание тому, что ушел от меня к моей лучшей подруге.

Я старалась выбросить из памяти слова Мэтта, ведь даже вспоминать о его обвинениях было все равно что сыпать соль себе на рану.

Действительно ли я была жалкой? Как я могла не заметить очевидных намеков на то, что меня водили за нос? Правда, мне и в голову не могло прийти, что Мэтт или Карен способны на подобный обман, на предательство. Я думала, они любили меня. Да уж, невозможно ошибаться сильнее.

– Типичный малодушный подонок. Он все это наговорил, потому что хотел, чтобы ты страдала.

– Это все не имеет значения, – солгала я. – Меня больше беспокоит Генри.

Сейчас единственным выходом мне казалось переключиться на наши планы на будущее. Мне ничего не оставалось, как только двигаться дальше, не открывать никому свое сердце и не повторять ту же ошибку снова. Надо было сосредоточиться на работе.

– Он ведь мог бы подписать документы, если бы ты не бросился спасать меня.

– Возможно. Хотя, похоже, он зациклился на том, чтобы так или иначе закрепить имя Доуни за этим зданием.

– В каком смысле? – спросила я.

До сих пор я была настолько погружена в свои собственные переживания, что даже не спросила его, о чем они с Генри поговорили.

– Ну, может, в виде таблички на каком-нибудь крыле, в вестибюле, или что-то в этом роде.

– И, как я догадываюсь, для тебя это, конечно, совершенно неприемлемо… учитывая твое происхождение.

Он резко повернул голову.

– Совершенно верно.

– Понимаю, – кивнула я. Бек воспринимал покупку особняка в Мейфэре как своего рода моральную компенсацию. С его точки зрения, необходимость сохранить имя Доуни за какой-то частью жилого комплекса нарушила бы весь его замысел. И все же это условие казалось не такой уж большой платой. – Ты должен спросить себя, готов ли ты полностью отказаться от этого проекта, если это станет неразрешимым препятствием для заключения сделки с Генри.

– Мне нужно принять душ. Пойдем со мной, там поговорим, – сказал он.

Я попробовала вспомнить время, когда наши с Мэттом близкие отношения только начинались. Вели ли мы с ним когда-нибудь задушевные разговоры в ванной? Жизнь всегда была такой напряженной – я не смогла даже вспомнить, когда мы с ним в последний раз просто нормально разговаривали.

– Думаешь, я веду себя как последний идиот, упираясь из-за какого-то имени, и тем самым себе же делаю хуже?

– Я этого не говорила, – деликатно заметила я.