Мистер Морг

У завсегдатаев таверн тоже не удалось ничего узнать. Мэтью снова сел на лошадь и проехал еще несколько миль — до Честера, где потратил еще один бесполезный час. Затем, когда день уже клонился к вечеру, он вернулся по дороге, ведущей в «Райский уголок», и решил остановиться у «Шустрого плуга», чтобы перекусить и выпить.

— Башкан? — Трактирщик помотал своим собственным лысым башканом с крючковатым носом. — Извините, не слышал про такого.

Мэтью, несолоно хлебавши, перекусил пирогом с потрохами, а потом сидел за кружкой эля, дожидаясь, когда сгустятся сумерки. Вошли и вышли несколько посетителей, одного буйного пьяницу вытолкали метлой под зад. У Мэтью, одиноко сидевшего за столиком, наверное, был не очень счастливый вид, потому что трактирщик крикнул:

— Эй, Джексон! Ты не знаешь парня по имени Башкан?

Джексон, толстяк в черной одежде и напудренном парике (точь-в-точь проповедник адского пламени или судья-вешатель), оторвался от второй кружки эля и сказал скрипучим, как шаги по гравию, голосом, ставя жирную точку:

— Не припоминаю.

— Я знаю, кто это, — сказал другой джентльмен — тоже толстяк, но помоложе, сидевший за столиком позади Джексона. — Малый по имени Башкан делал для меня кое-какую работу прошлым летом. А кто спрашивает?

Начало темнеть. Мэтью наблюдал, как Башкан копает землю. Если верить фермеру, который жил недалеко от городка Николсбург, рукастый мужик по имени Башкан умеет починить крышу амбара просто исключительно. Дрова колет до потери памяти. Краску кладет ровно-ровно. Он сказал фермеру своим странным голосом, что ему приходится подрабатывать, так как его главная нанимательница — скупая…

— …Сука — так он ее назвал, — поведал фермер за кружкой эля, которой его угостил Мэтью.

— Грустно слышать, что он так отзывается о леди, — сказал Мэтью.

— Да ну? — Фермер вскинул густые каштановые брови. — Вы знаете миссис Таак?

Мэтью потребовалось некоторое время, чтобы это переварить.

— Миссис… Таак?

— Это та, у которой он работает, — так он говорит. У нее свиноферма к северу от Николсбурга. Колбаски эта леди делает.

— Вот как, — сказал Мэтью, стряхивая с жилета невидимую пылинку. — Колбаски, значит.

— Говорят, в Филадельфии на них большой спрос. А для нас, местных, уж больно дорого.

Мэтью слушал, как в кронах деревьев шумит ветер. И вот он услышал, что лопата Башкана перестала скрести по земле. А еще через мгновение земля посыпалась обратно в могилу.

Фермер не смог сказать, как выглядит миссис Таак. Он никогда ее не видел. Скрытная, видимо, дама. О миссис Лавджой он слышал, но и ее никогда не видел. Тоже, наверное, скрытная.

Еще фермер сообщил, что Николсбург находится милях в семи отсюда. Он нечасто ездит в ту сторону, но сегодня утром, направившись на ярмарку скота, доехал почти до Филадельфии.

— Зачем вам понадобился Башкан?

— Да я слышал, что он хороший работник, — сказал Мэтью. — Вот и решил поискать его.

— Не думаю, что он из тех, кого можно найти, — последовал ответ. — Он сам вас находит.

Уже почти совсем стемнело. Мэтью смотрел, как Башкан утрамбовывает землю лопатой: он хорошо делал свою работу, никуда не спешил. Потом Башкан вернулся к повозке, достал оттуда деревянное надгробие и вогнал его в землю, от души ударив по нему два раза киянкой. Убрав инструменты, Башкан отнес один фонарь в церковь, а Мэтью сидел и размышлял, может ли человек достичь когда-либо дна в том зле, которое творит.

Башкан вернулся, катя свою тележку с гробом, на котором стоял фонарь. Он с легкостью втолкнул гроб в повозку сзади. Потом отвез тележку обратно в церковь для следующего раза, а придя назад, открыл крышку и посмотрел в лицо вдове Форд, как будто решая, нельзя ли тут чем-нибудь поживиться. При свете фонаря Мэтью увидел, что неживое, бычье лицо Башкана лишено какого бы то ни было выражения. И даже тени любопытства. Башкан явно был дока в этом деле; его дурные манеры даже позволили ему зевнуть в лицо вдове, прежде чем он захлопнул крышку. Для приличия он прихватил с собой старое, потрепанное серое одеяло и накрыл им гроб. Затем снял перчатки и бросил их вглубь повозки, надел плащ и повесил два фонаря на крючки по обе стороны от сиденья возницы. Лошади, готовые тронуться, громко заржали и стали переступать с ноги на ногу.

Башкан развернул повозку и поехал обратно, к главной дороге. Мэтью вышел из своего укрытия и, стараясь двигаться как можно быстрее и незаметнее, направился через луг к своей лошади. Сев на нее, он посмотрел сквозь деревья, стоявшие на другом краю луга, в сторону дома миссис Лавджой. Света в окнах не было.

Он поворотил лошадь, по мерцанию фонарей приметил повозку Башкана и пустился в погоню, впрочем не торопясь, потому что Башкан сам не спешил попасть в свой пункт назначения.