Мистер Трикстер (СИ)

- И мы поцеловались прямо там, - все же произнес Габриэль это вслух, не смотря на реакцию Сэма. Сэму же казалось, что он совершенно лишний и всегда им был. Все, что было до сих пор – он попросту напоминал Габриэлю брата. Куда Сэму до Дина – он не имеет того внутреннего стержня, который держит на плаву его брата, не уверен в себе так же, как он, да и вовсе, не знает о том, красив ли он и имеет ли это в действительности какое-то значение, и, тем более, у него нет никакого опыта ни в чем вообще. И все же он не мог попросить Габриэля перестать – он сам попросил рассказать об этом. - Но если бы дело было только в этом, мы не стали бы врагами, - он усмехнулся, закладывая руки за голову, - мы целовались еще раз. Когда возвращались в дом, где ночевали со всеми гостями феста, сразу же после того, как обычная пьянка начала выводить из строя окружающих. Она вывела и нас, и эйфория, которую было не понять никому, кроме нас – ей нужен был выход. В шестнадцать, пожалуй, есть только один выход любой сильнейшей эмоции, и я не удивлен сейчас, что тогда мы оказались…в таком положении. Ничего не было, кроме доли взаимопомощи и некоторого поспешного продолжения, но нас едва не застали, и следующим же вечером он потребовал от меня молчания с ножом у горла.

- Он ненавидит тебя только за это? – хрипло спросил Сэм, не понимая, почему все еще сидит здесь вместо того, чтобы уехать куда-нибудь. Чтобы выпустить всю ту злость, которая копится в нем. Чтобы впервые в жизни сделать что-то неправильно. Ему нужно было сделать хоть что-нибудь, прежде чем он лопнет от переизбытка гнева.

- Нет, - покачал Габриэль. – Он ненавидит меня за то, что я отказался забывать. И более того – я снова пришел к нему за этим. И он сломал мне нос, - он коснулся горбинки у самой переносицы. – Может быть, я был в него влюблен. Для тех, кому не нужен никто и кто вполне самостоятелен, не требующий внимания, а соревнования, заставляющий делать вместе невозможное – единственный вариант, как мне тогда казалось, - Сэм не был уверен, что сможет дослушать. Быть заменой – лучше и не придумаешь. Он ненавидел в тот момент и Дина, и самого себя. Брата за то, что он отказал Габриэлю, что для Сэма даже звучало невозможно, и себя за то, что он так себя унижает в собственных мыслях. – Теперь я только лишь указываю ему на его панический страх, на его слабость, на его трусость. Само мое существование заставляет его помнить об этом. Когда он увидел меня в первый же день, он первым начал войну, а я нашел забавным прикалываться над ним. Но я не ненавижу его. Я лишь сожалею о том, что когда-то считал себя не равным ему.

- Я должен думать, что правда всегда лучше незнания? – Сэм криво усмехнулся, запрокинув голову так, чтобы макушкой касаться стены. – Стать заменой собственному брату, знать, что каждый раз видят не тебя, а твою лучшую версию… - он просто посмотрел на Габриэля, заткнувшего ему рот ладонью.

- Ты спросил, я ответил, - четко проговорил он, раздражаясь мгновенно. Только Сэма это не пугало. Он ощущал такую силу, которую давал ему гнев, что ему без труда удалось вывернуть руки Габриэля и придавить его к кровати, не заботясь о том, что он, возможно, рискует вывихнуть Габриэлю запястье.

- Мне кажется, я мог бы тебя сейчас убить, - тихо сказал Сэм, замирая прямо над ним, в сантиметре от его губ. – Мог бы ударить. Но вместо этого я думаю только о том, как ты заебал, - и Габриэль усмехнулся, услышав от него столь яркое слово, - как ты достал меня своими попытками уйти налево, направо, по диагонали и бог знает куда, - Сэм опустил взгляд с его глаз на шею, без труда замечая, насколько сильно бьется сердце Габриэля по пульсации проступившей вены. Какое-то мгновение он был напуган, когда Сэм кинул его без труда на спину, причиняя боль. Но сейчас уверенность возвращалась к нему слишком быстро. – И прежде, чем я действительно сделаю что-нибудь из вышеперечисленного, я заберу то, что принадлежит мне, - и он, одной рукой удерживая руки Габриэля, другой рванул пояс его штанов.

- Сэм, - негромкий окрик заставил его помедлить, но он не поднял взгляда, разрывая ширинку. – Сэм!

- Ты уже достаточно сказал, - сообщил ему Сэм, не представляя, почему гнев делает его столь спокойным.