Мистер Трикстер (СИ)

Господи, он что-то не сделал. Что-то масштабное, его долг. Эта мысль отдалась паникой. Вспотели ладони, кончики пальцев закололо, а сердце зашлось от тахикардии в груди.

- Я думал, ты мне доверяешь, - на прикосновении к плечу трудно было сосредоточиться. Он должен был убедить себя, что то был только сон. Он обнял Габриэля, но как-то получилось, что в действительности он оказался в объятии, защищающем и готовом поддержать в любой момент, даже если не сейчас. Габриэль был меньше его, но сейчас он проявлял гораздо больше терпения и разумности, чем сам Сэм.

- Есть ли какой-нибудь… Какой-нибудь шанс, что мы в действительности не те, кто мы есть? – спросил он и тут же почувствовал себя глупо. Но слов назад не воротишь. Ему оставалось только получить ответ. Он боялся посмотреть на лицо Габриэля и просто старался перестать думать, обнимая его в ответ.

- Мы сильны только тогда, когда точно знаем, кто мы есть. Но наш мир – необязательно один. Мы даже не знаем, есть ли вообще понятие о «пределах». В любом другом ты можешь быть совсем другим человеком… Или существом. И никто не мешает им, мирам, пересекаться. Это, по сути, самое простое объяснение половины сверхъестественных явлений, - он провел по волосам Сэма, как старший брат, роль которого в этом смысле Дин редко исполнял. – В любом случае, раз уж ты оказался в этом, ты можешь только предположить, кем ты мог бы быть, как я мечтал бы быть архангелом, - отпечаток крыльев на асфальте. Он настолько ярко стоит перед глазами Сэма, что ему приходится как следует зажмуриться, чтобы яркие вспышки затмили это изображение. – И все же… Я думаю, во всех нас, сколько бы наших двойников не существовало, есть что-то общее. Это то, что отличает нас от других, в любом мире, отличает и объединяет. Кто знает, может быть, у меня та же страсть к приколам в другом мире, - «Алё, я Трикстер вообще-то». На этот раз воспоминание было не таким ярким, как будто давним. С каждой фразой становилось только хуже. Сэм ожидал от него яркого протеста, спасения, той доминантной мысли, за которой он мог бы пойти и забыть обо всех сомнениях. Это то, что он в Габриэле ценил. – Остается только найти то самое уникальное. Похоже, в этом смысл жизни.

- Тогда я во всех мирах такой занудный ботаник? – слабо улыбнулся Сэм, пытаясь вернуть разговору шутливый тон, но взгляд Габриэля говорил о том, что ему не удалось и это. – И обязательно встречаю одного несносного парня на своем пути, - на этот раз Габриэль все же улыбнулся в ответ.

- Пойдем спать, Сэмми, петух уже сам себя пожарил в попытках нас разбудить по утрам, - и Сэм подчинился, надеясь, что сон отступит.

Но он всегда возвращался.

***

«- Нам нужно поговорить с тобой. Нам нужна твоя помощь.

- Хммм, дайте-ка угадаю, вы разрушили этот мир к чертям, а я за вами должен прибрать?

- Пожалуйста, только пять минут. Просто выслушай.

- Окей. Вот что я тебе скажу. Выживете двадцать четыре часа, и мы поговорим.

- Выживем в чем?

- В Игре!»

Он снова стоял в этом ангаре. Его взгляд был направлен прямо на невысокую фигуру в круге из огня, но взгляд ему не повиновался. Он видел только то, в чьем теле находился. Слышал его голос, но был уверен в том, что не говорил сам. Как будто он сидел в кинотеатре будущего, чувствовал, слышал, присутствовал, но ничего не мог сделать. Он уже был здесь, в каком-то из предыдущих снов, и мог предсказать каждое слово, каждое выражение лица. Только поэтому он заметил тот момент, когда что-то пошло не так. Взгляд нечеловеческих золотых глаз прожигал его насквозь, именно его, того потерявшегося в двух мирах Сэма, специально выискивал где-то за его псевдообличьем. И, наконец, нашел. Он хотел что-то сказать ему. Сэм чувствовал его намерение, но он не представлял, что ему хочет сказать кто-то, так похожий на его собственного Габриэля. И это был одновременно совсем не он. Было невозможно перепутать. Было невозможно понять. Было невозможно проснуться.

«Сэмми».

- Сэмми, вставай, пожалуйста, у нас сегодня нет лишнего времени, - Сэм застонал и перевернулся на спину, понимая, что почти не спал этой ночью. Все тело ныло, а голова болела, собирая тяжесть над глазами, утяжеляя веки и закрывая глаза обратно. – Если у нас не получится спровоцировать, все пойдет к черту.