Мистер Трикстер (СИ)

- Как без ведома? Он сам ее поставит. Главное – подгадать момент и успеть провести и Дина, и Каса через весь план до того, как он снимет пленку. Более того, полагаю, он забудет вовсе, что дома у него стоит вообще камера, и после потребует от парней, которых я найду обязательно, убрать запись. Только вот незадача, они окажутся честными и помогут такому милому парню, как Кастиэль и отдадут запись нам. Может, ты и догадаешься, что это подстава, но не тогда, когда контора действительно существует. Правда, не в этом городе. Трудно доказать, да и шума будет столько, что он попросту уйдет сам. В конце концов, Захария не дурак, - с этим он закрыл глаза, собираясь подремать, используя Сэма как подушку. – Может быть, ты мне, наконец, расскажешь, что такого страшного было в твоем сне? – спросил он сонно, только обнимая его еще сильнее, когда Сэм, вздохнув, все же постарался закрыть его и своей курткой. Благо Габриэль был худощавым и невысоким.

Его вопрос снова заставил его вернуться в удушающую комнату, к вспыхнувшему неестественному свету и медленно опускающейся на пол фигуре. Он старался не думать об этом, но не узнать было невозможно. Это был Габриэль. Хотя не такой, каким Сэм привык его видеть, это были все еще его глаза, его мимика, его черты лица и даже упрямый подбородок, хотя и не такая бросающаяся в глаза одежда. Он видел смерть Габриэля. Что же такого страшного, интересно, было в его сне? Он опустил взгляд на лохматую светловолосую макушку, представляя, что бы он испытал, если бы в том странном мире умирал его Габриэль. Сердце останавливалось на краткий миг, когда он пытался понять, что почувствует, когда его не станет. Это было неправильно. Как будто с ним ушел бы весь этот мир, как будто он рядом с Габриэлем был нереальным. Слишком нарисованным. Слишком отретушированным на кинопленке. И хотя он может коснуться бетонной опоры моста, содрать чье-то объявление и недвусмысленную рекламу борделя с огромным номером телефона на ней, это все равно не гарантия того, что мир на самом деле есть. Потому он провел по волосам Габриэля, снова убеждая себя в том, что то был только сон, а здесь его жизнь. Габриэль поднял голову, не понимая, чем заслужил прикосновение. Его взгляд был действительно сонным – Сэм пожалел, что разбудил его среди ночи своими переживаниями – и не требующим ответа. Потому, когда Сэм только коснулся его губ своими в подобии поцелуя, он не отстранился и не стал требовать продолжения. Он просто чуть улыбнулся и снова закрыл глаза, утыкаясь лбом в грудь Сэма. Наконец на горизонте появился одинокий медленно едущий автобус, всегда пустой в обратную сторону, и им нехотя пришлось отстраниться друг от друга.

- Расскажи мне. Когда будешь готов. Может быть, сны – это фигня, но если они так занимают тебя, я не могу удержаться и не спросить, - и Сэм кивнул, обещая и себе, и ему, и уже какой-то частью понимая, что обещание, полное обмана, в тот момент он может дать. Все происходящее казалось правильным, они ехали обратно в дом студентов, думали о теплом одеяле на двоих и каком-нибудь веселом фильме, а если он закончится не так поздно, то, вполне возможно, им удастся найти нужное настроение для близости. И все же в этих планах, даже в грядущих зачетах, парах, переменах, знакомых лицах было что-то, что рождало в Сэме тревогу. Тревогу, которая не хотела покидать его, сколько бы он не пил успокоительного втайне от Габриэля. Это была тревога, что поднимала волосы на шее, что скручивала живот и не давала спать. Как предчувствие, как сверхъестественное, самая капля, оставшееся в организме человека, разленившегося со всей этой техникой. Ее нельзя было пересказать и нельзя пережить. Он видел, что Габриэль готов его выслушать, даже если это будет нападение маринованных огурцов или бог знает какая фигня, но не мог произнести не слова. Что-то еще крылось в его сне. Что-то, пока он еще не смог осознать.

***

«Я просто хочу, чтобы это все закончилось».