Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

Еще один случай подобного перевоплощения в волка также проходил без приема галлюциногенов, в особом сне, который шаманы называют «священным». Это произошло с девушкой Л. из города Троицка: «Мне было 14 лет. Я была тогда тихой, вредной и затюканной девочкой. Животных любила всегда. И вот, представьте, мне приснилась волчья жизнь! Точнее, кусок волчьей жизни… Я целиком и полностью, всем своим существом была волк! Видела его глазами, слышала его ушами и чуяла запахи волчьим носом. Я думала волчьим мозгом! А ощущения реальны до мелочей. Уж сколько лет прошло, а я до сих пор не понимаю, откуда я могла знать, какая на вкус свежепойманная мышь! Откуда я знала, как волки… спариваются! Как сосут волчата! Часть волчьей жизни я прожила день за днем, с конца осени и до середины лета в одном-единственном сне. И по сей день, вспоминая, поражаюсь точности ощущений. Теперь я знаю о волках куда больше, чем в 15 лет, и убедилась, что в том сне не было ничего противоречащего действительности. Я тогда, в самом деле, побывала в волчьей шкуре… мое личное "я" в этом сне отсутствовало, точнее, было молчаливо. Это была не я, это была волчица, а я словно тихо сидела у нее в мозгах и не ощущала себя…» [88, c. 16–17]

Последние описанные примеры, как и рассказ Дэлги о лисе, вновь позволяют утверждать, что реальное достижение глубоких стадий ИСС может происходить и без наркотических веществ, по сходным моделям, что, по мнению М. Элиаде, является естественной архаической техникой шаманизма. Здесь можно добавить, что иногда ИСС, очень похожее на мухоморный транс, возникает при медитации на гриб без принятия; правда, из отмеченных случаев только у тех, кто знал о нем хотя бы от других. Из этого можно сделать предположение, что мухомор в древности применялся в шаманизме не только для конкретного внутреннего употребления, но и в качестве медитативной мандалы (священное изображение), настраивающей практикующего, ранее пробовавшего гриб, например, при инициации. Возможно, чукотско-эскимосское святилище Пегтымель и Тассили-Аджер в Центральной Сахаре как раз и являлись такими настраивающими мандалами. Это тем более кажется верным, поскольку во все времена растительные галлюциногены ценились дорого и были доступны только в определенное время, в частности жизнь плодовых тел грибов ограничивается несколькими месяцами конца лета – начала осени.

Глава IV Легенды о девушках-мухоморах

Челькутх и духи леса

Несмотря на практически повсеместное распространение мухоморов по всей Сибири, их обильность и галлюциногенные свойства в разных регионах не одинаковы. Например, на Камчатке их довольно много, а в Колымском крае практически нет [92, c. 57]. Коряк с полуострова Тайгонос давал ительмену с Камчатки на ежегодных весенних торгах целого оленя за самую маленькую связку грибов [93, c. 37]. Бывало, что за один мухомор предлагали оленя, а то и трех [40]. В.Г. Богораз-Тан указывает, что среди палеоазиатских народов наиболее употребляли мухомор именно коряки. В Анадырском крае его применение продержалось до конца XIX века, после – все реже из-за распространившихся убеждений, что мухомор есть грешно и опасно.

На почве реальных опьянений мухоморами и игры воображения тех, кому они были недоступны ввиду отсутствия средств или религиозных противоречий, был создан целый пласт легенд о девушках-мухоморах (мухоморных девочках).

В мифологии коряков Эмемкут, сын Великого Ворона Кутха и дочери сороки Мити, восхищенный красотой мухомора, сделал его девушкой. По другим версиям, также корякского происхождения, в мухомор превратилась одна женщина, обидевшись на своего мужа. Женщина собрала своих детей, и они все вместе ушли под землю [46, c. 71]. Ительмены считают мухомор сверхъестественным существом женского пола, а в народных представлениях – еще и очень привлекательным, которое может увести за собой в лес незадачливого охотника, как это произошло с вороном Челькутхом, персонажем, противопоставляемым в ительменском фольклоре Великому Ворону Кутху (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Одноногие (скачущие) девушки-мухоморы на петроглифах долины реки Пегтымель. Фото автора.

Как-то раз посватался Челькутх к дочери Кутха – Синаневт. Вскоре они поженились, и Синаневт родила сына. Челькутх и Синаневт жили весело, пока Челькутх не встретил в лесу красивых девушек-мухоморов. О своих жене и сыне он тут же забыл и остался жить в лесу. Синаневт по совету Кутховой сестры послала к мужу сына, чтобы он позвал его домой. Услышав песню сына, Челькутх натравил на него девушек-мухоморов, сказав им: «Пойдите, жгите его горячими головешками. Скажите ему: не я его отец». Девушки обожгли мальчику все руки, и он убежал к матери. На следующий день мальчика вновь отправили в лес, чтобы он передал Челькутху, что завтра все уезжают и увозят с собой добро – голод начнется. Челькутх, вновь услышав голос сына, говорит девушкам-мухоморам: «Пойдите, девушки, выпорите его ремнем как следует и огнем жгите. Пусть перестанет сюда ходить!» Девушки так и сделали.