Мистериум

Беллаграмма. На наших глазах происходит нечто удивительное. До сих пор сообщения по Проводу не выходили за пределы 120-мильной зоны вокруг Сакраменто. Но сегодня я только что получила сообщение от немецкой овчарки по имени Вулкан. Он живет в Ла-Хойя, к северу от Сакраменто. Вулкан сообщил изумительную новость: оказывается, в округах Сан-Диего, Ориндж и Риверсайд есть собачьи сообщества, подобные нашему. В основном немецкие овчарки и сенбернары. Всего семьдесят две собаки, живущие в разных условиях. То, что мы называем Проводом, у них называется Радио. У их сообщества нет названия, но мы надеемся, что они возьмут наше и тоже станут называться Мистериумом. Откуда мы? Почему мы здесь? Наконец-то наша история начинает разворачиваться. Похоже, наше время пришло. Порадуйтесь за наших друзей. Верно служите тем, с кем живете. Слушайте наши новости.

Пес и его мальчик Четверг 1:00–4:00

61

В первый год службы шериф Хейден Экман никогда не задерживался на работе после полуночи. По правде говоря, его редко видели в кабинете после шести вечера. Сегодняшняя ночь нарушила все правила: шериф сидел на рабочем месте, и настроение у него было весьма паршивым.

Все еще молодой и обаятельный, он умел красноречиво говорить о верховенстве закона и служении обществу, завоевывая внимание любой аудитории. Однако его нынешняя должность отнюдь не была делом всей его жизни. Очередная ступенька карьерной лестницы, чтобы подняться повыше.

До этого он пять лет прослужил помощником шерифа, получая одно повышение за другим. А еще раньше он был адвокатом, имея довольно скромную клиентуру. Экман и сейчас видел себя скорее юристом, нежели служителем правопорядка. В течение следующих трех лет он собирался неустанно трудиться, используя все законные и «почти» законные способы обогащения, доступные шерифу, а затем выставить свою кандидатуру на должность окружного прокурора Пайнхейвена. Его главной целью было стать генеральным прокурором штата Калифорния. Он уже вовсю пользовался возможностями своего положения, собирая компромат на потенциальных конкурентов.

И вот на тебе: дело забрали у него из-под носа под юрисдикцию штата, и Декстер Фроули повез тела Пейнтона Спейдера и Джастин Клайнмен и вещдоки в Сакраменто, в змеиное гнездо, именуемое генеральной прокуратурой. Экман все отдал без возражений, но на душе у него было муторно. С одной стороны, Тио Барбизон, генеральный прокурор штата, был перед ним в долгу. С другой стороны, если ситуация выйдет из-под контроля и все шишки повалятся на них, слишком поспешное согласие на «просьбу» Барбизона может повредить его имиджу.

Больше всего Экману досаждала неопределенность. Он сомневался, что Барбизон говорит ему всю правду. Генеральный прокурор утверждал, что сотрудничает (разумеется, неофициально) с Агентством национальной безопасности, которое всячески стремилось сохранить это дело в тайне. Однако бóльшую часть истории Барбизон утаивал. Тот еще махинатор.

У АНБ были вполне законные основания интересоваться этим делом. Когда возле истерзанного тела Джастин Клайнмен нашли бумажник с водительским удостоверением на имя Натана Палмера, Хейден, не мешкая, зашел на сайт НКИЦ – проверить, не тянется ли за этим Палмером какой-нибудь криминальной истории и не выдан ли уже ордер на его арест. Оказалось, что выдан. Ордер выдал суд Солт-Лейк-Сити по обращению генерального прокурора штата Юта. Почему-то там, а не в Спрингвилле, где было совершено преступление. Палмера обвиняли в краже, поджоге и убийстве. Пока Хейден изучал тощее досье Натана Палмера, экран компьютера побелел и там появился черный силуэт его головы и плеч. Это продолжалось минуты три, после чего компьютер вернулся в рабочее состояние. Экман знал, чем вызвана такая пауза: его сфотографировали и установили местоположение. Такое было под силу только ребятам из АНБ. Значит, кто-то из них следил за досье Натана Палмера на НКИЦ, проверяя, кого он может заинтересовать.