Мистериум

Фриман сорвал с пояса плотный пластиковый наручник-стяжку и опустился на одно колено перед распростертым злоумышленником, намереваясь завести этому придурку руки за спину и скрепить их стяжкой.

Палмер дернулся, перекатился на спину и попытался сесть. Он яростно шипел, как змея, над которой издевались.

От сердцебиения у Фримана дрожали руки. Наручник выскальзывал из его липких от пота пальцев. Он отполз назад, нащупал электрошокер и вдавил медные прутья злоумышленнику в живот. Палмер царапал жесткую землю, словно его пальцы были когтями, скребущими по обыкновенному песку. Фриман снова и снова нажимал кнопку электрошокера. Палмер запрокинул голову. Жилы на его шее выпячивались, будто стальные канаты. Фриман дал еще один разряд, затяжной. И тогда Палмер обмяк. Был ли он просто без сознания или мертв, Фримана это не волновало.

Он встал на колени, перевернул Палмера лицом вниз и стянул ему руки пластиковыми наручниками, жестче, чем допускали правила. Потом добавил вторые наручники, хотя и не слышал, чтобы кому-то удавалось высвободиться и из одних. После этого он стянул наручниками его лодыжки, скрепив петли еще одними.

Пощупав пульс на шее Палмера, Фриман испытал разочарование: мерзавец был жив.

Пока он возился с Палмером, Уолтер Кольт сумел доползти до патрульной машины и сесть, привалившись к правому боку. С обеих его рук капала кровь. Палмер откусил ему левый мизинец. Указательный палец болтался на полоске кожи. Нижняя часть подбородка была так жестоко искусана, что качалась и, казалось, вот-вот оторвется от кости. Он плакал, как ребенок, возможно от физиологического шока.

Фриман Джонсон рванул дверцу с водительской стороны, протянул руку и схватил микрофон рации. Он вызвал «скорую помощь», объяснив, что пострадал его напарник, получивший критические раны. Сообщив свое местонахождение, он попросил прислать как можно более мощное подкрепление, «столько народу, сколько сможете отправить». Он опасался, что батареи электрошокера почти сели. Пластиковые наручники выдержат, они никогда не подводили. Но прежде чем увозить Палмера отсюда, кто-то должен засунуть ему в рот кляп, а Фриман не собирался этого делать без солидной поддержки.

Он вылез из машины, открыл багажник, достал аптечку первой помощи, после чего присел рядом с Уолтером. Руки напарника кровоточили, но не настолько, чтобы до приезда «скорой» накладывать жгут. Он дал Уолтеру два бинта, чтобы тот прижал к ладоням. Прикасаться к подбородку он не решался.

– Держись, дружище. «Скорая» уже едет. Еще пять минут, и они будут здесь. Может, даже раньше.

– Боже мой, – дрожащим голосом произнес Уолтер.

Палмер успел очнуться. Он бормотал ругательства и пытался перевернуться, дергал связанными руками и дрыгал ногами. Он неестественно выгибал спину, как будто мог, подобно змее, сомкнуть позвонки и выпрямить верхнюю часть туловища, но не сумел, и это вызвало новые потоки ругательств.

– Ты видишь, что он вытворяет? – спросил Уолтер. – Застрели этого гада. Застрели, пока не поздно.

Фримана прошиб озноб. Он впервые видел, чтобы напарник кого-то боялся. Фриман встал, взял электрошокер и стоял так, слушая нарастающие звуки полицейских сирен. Сюда ехало подкрепление.

Над узкой лесной дорогой не светила луна, не мерцали звезды. Только холодный ветер грохотал над головой, словно там неслись колесницы Армагеддона. Вокруг густой, темный лес и какая-то наползающая таинственность. Такого в жизни Фримана Джонсона еще не было.

66

Мигалки полицейских машин отбрасывали синие и красные отсветы на лобовое стекло и приборную доску «рейнджровера».

Кипп и Бен застряли в веренице машин. Движение по Гринбрайер-роуд в северном направлении было перекрыто.

Бен ждал терпеливее, нежели Кипп. Пес шумно и беспокойно дышал.

– Что с тобой, приятель?

Бен ничего не знал о мальчике. Тот перестал кричать, и теперь Провод доносил лишь его жалостливые вздохи, свидетельствующие о полном отчаянии.

На этой планете только два вида существ были связаны тысячелетиями совместной жизни. Может быть, больше ста тысяч лет. Люди и собаки.

Собаки стали верными спутниками людей на несколько тысяч лет раньше лошадей и кошек.

Они вместе охотились, когда охота была единственным способом выжить.

Они защищали друг друга от всех угроз первобытного мира, когда природа была куда более жестокой, чем сейчас.

Из всех существ Земли только люди и собаки умели самозабвенно играть и наслаждаться игрой. Так было всегда.

Этот союз людей и собак предполагал некую общую судьбу, которая пока еще не проявилась.

Дороти в это верила.

Она была уверена, что Кипп и другие члены Мистериума представляют собой следующую стадию в общей судьбе человечества и собак и что они изменят мир.

И вот этот мальчик, сам того не зная, пользовался Проводом. Значит, в недалеком будущем узы, связывавшие человека и собаку, станут еще теснее.

Кипп чувствовал, что находится на пороге события исторической важности.

Полицейские неспешно переходили от машины к машине, расспрашивали водителей и заглядывали в багажники.