Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия

И конечно, его утверждение гораздо более глубоко, нежели все утверждения Упанишад о боге как вечности: о том, что он вечен, что он не имеет ни конца, ни начала, что он существовал, существует и будет существовать всегда. Почему его утверждение более глубоко? Обычно время означает нечто преходящее, ограниченное; оно приходит и уходит. Вечность же — это то, что ниоткуда не приходит и никуда не уходит, она есть всегда. Она не кратковременна, она постоянна, абсолютно постоянна. Но откуда берется эта идея постоянства? Эта идея является производной от идеи времени. Что такое эта ваша вечность? Отсутствие времени. Но это определение, само это определение основано на идее времени.

Если вы обратите внимание на определения, вы будете очень удивлены, поскольку все они представляют собой тавтологии. Если же вы обратитесь к словарю, чтобы узнать, что такое материя, там будет написано: «не-сознание». Затем попробуйте справиться о том, что такое сознание, и в словаре будет написано: «не-материя». Все остается неопределенным. Вы не знаете, что такое материя, вы не знаете, что такое сознание. Когда речь идет о том, чтобы дать определение материи, вы просто берете за основу слово «сознание», смысл которого настолько же неизвестен, неясен и неопределим, как и смысл слова «материя». Вы пытаетесь определить одно неопределимое понятие с помощью другого понятия, которое тоже неопределенно. Но именно таков весь наш язык.

Если у вас спросят: «Что такое свет?» — вы ответите: «Это отсутствие тьмы». А когда вас спросят: «А что такое тьма?» — вы ответите: «Отсутствие света». И вы чувствуете, что все в порядке, полагая, что дали верные определения. Но на самом деле вы просто обманули своего собеседника, а заодно и себя. Вместо того, чтобы согласиться с агнозией, со своим невежеством, вы притворились знающим и тем самым ввели себя в заблуждение. Вот так мы и даем определения.

Очень редко появляется такой человек, который останавливается, делает паузу и обращает внимание на слова. Все слова обманчивы.

Д. Г. Лоуренс гулял с ребенком в саду. Ребенок его спросил:

— Почему деревья зеленые?

Любой современный образованный человек ответил бы: «Они зеленые из-за хлорофилла». Но Д. Г. Лоуренс остановился, закрыл глаза, несколько секунд помолчал, размышляя, и ответил:

— Они зеленые, потому что зеленые!

Тогда мальчик сказал:

— Это верно, совершенно верно! Именно так я и думал всегда, но, когда я спрашивал об этом, мне постоянно давали какой-нибудь другой ответ. Вы первый человек, ответ которого нравится мне целиком и полностью. Они зеленые, потому что зеленые!

В каком-то смысле это не ответ, а признание своего невежества. Лоуренс говорит: «Я не знаю. Они зеленые, потому что зеленые!»

Так поступают все настоящие искатели истины. Иначе нам придется все время метаться между временем и вечностью, между жизнью и смертью, между тьмой и светом. И мы будем продолжать давать определения, ходя по кругу, а в результате все останется по-прежнему неопределенным. И все же каждый продолжает верить в то, что все ясно и четко определено. Мы хотим в это верить; мы недостаточно смелы для того, чтобы жить в неведении. Чтобы жить в неведении, необходимо недюжинное мужество. Но тот, кто готов жить в неведении, испытывает невероятный восторг, поскольку его тишина бесконечна, а глубина неизмерима.

Знание поверхностно, а незнание глубоко. Знание лежит на поверхности, а незнание приводит к бездонной пропасти. С незнанием вы начинаете падать в пропасть существования. Дионисий дал нам одно прекрасное слово — агнозия — «незнание». Таков мир мистика

…его прикосновение непознаваемо; не есть он также ни истина, ни знание…

В Упанишадах сказано: «Бог есть сатчитананд». Сат, чит, ананд — его определяют через эти три слова. Сат — это истина, чит — сознание, а ананд — блаженство. Никто никогда еще не осмеливался сказать, что бог не есть истина, кроме Дионисия. Он говорит: «…ни истина». Отрицать больше нечего.

В индийских рукописях встречается еще одно определение: сатьям, шивам, сундарам. Бог есть истина, бог — добр, бог — прекрасен. Но Дионисий отрицает все качества, все возможные качества. Отсюда этот длинный-предлинный ряд отрицаний:

… ни царствование, ни мудрость; он не един, и не есть он единство…

Он не хочет оставить вам ни единой лазейки; иначе вы скажете, что бог — это мудрость, прагья. Об этом говорится в Упанишадах и Ведах: бог — это чистая мудрость.

…не един…

Бог не един. Шанкарачарья говорит, что бог един, что он — не-двойственность, он — единство. Дионисий говорит, что он не един, а также не является единством.

…и не есть он божественность…

Иначе вы могли бы сказать, что бог есть не что иное, как божественность, качество божественности. Он отрицает и это тоже. Он отбирает у бога все, все мыслимые качества.