Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия

Возможно, вы не знаете, что этот великий умный человек был совершенно неизвестен при жизни. Его труд стал приобретать известность в широких кругах лишь после его смерти, потому что его книги стали публиковать только посмертно. Он был так покорен глупой церкви, что согласился с тем, чтобы продолжать писать и не издаваться. Хорошо, что его друзья оказались не столь глупы и после его смерти начали издавать его книги.

А теперь та же самая католическая церковь хвалится тем, что де Шарден вышел из ее рядов. Его единственная вина заключалась в том, что он писал настолько ясно, что его мог понять любой разумный человек. Действительно, непросто понять теологическое знание, о котором идет речь; для умов современников оно становится все более и более непонятным.

Теологи так и не стали современными. В своих монастырях и церквях они продолжают употреблять все тот же старый жаргон, который сами и создали. За две тысячи лет они так поднаторели в этом, что тот из них, кто проявляет в этом деле наибольшую изощренность, сразу же начинает продвигаться вверх по иерархической лестнице. Теологи создают язык; их не беспокоят поиски истины.

Один мужик приходит к проститутке и говорит, что ему нужно кое-что особенное.

— Без проблем, киска, — отвечает проститутка, — но это будет стоить тебе лишнюю пятерку.

Он соглашается и говорит, что наденет дождевик из полиэтилена, а она должна будет встать на стол, топать, бить в тарелки и выливать на него ведра с водой.

И вот они начали: мужик надел непромокаемый плащ, а проститутка стала бегать вверх и вниз по лестнице с полными ведрами, отбивать ногами чечетку и бить в тарелки. Через час изможденная и выдохшаяся проститутка восклицает:

— Эй, мистер, а когда же мы будем трахаться?

— Что? — удивляется мужик. — В такую погоду?

Сначала они сами создают плохие погодные условия, а потом все больше и больше из-за этого недоумевают! Все их слова создают определенный климат — крайне отвратительный климат, надо сказать, — но, к сожалению, теологи всегда занимались подобными вещами. Индуисты, мусульмане, христиане, иудеи — все они говорят одинаково. Мистики предпочитают иной способ выражения.

В случае с Дионисием проблема заключается в том, что он по профессии теолог, а по духу, по своей экзистенциальной направленности — мистик. Это очень редкое сочетание. Я еще не сталкивался с аналогичной ситуацией, по крайней мере, у западных мыслителей. На Востоке пару раз случалось, что один и тот же человек был одновременно и мистиком, и теологом. И каждый раз это порождало похожую проблему. Его язык — это язык теолога, и в нем, в этих густых словесных дебрях теряется истина.

Но истина эта ценна, и ее необходимо сберечь. Поэтому я решился заговорить о Дионисии. Я знал, что мне не может понравиться то, как он говорит, его манера выражаться — я ее ненавижу! Но я люблю истину, которую он хочет выразить.

По слухам, на самом деле он был итальянцем, который переехал в Афины и там обосновался. Это может многое объяснить: слишком много спагетти, которые все время приходится накручивать на вилку!

Отец и сын, приехавшие из Италии, путешествуют по Лондону на автобусе.

— Папа, а что это за здание?

— Не знаю, сынок.

— Папа, а что это за статуя вон там?

— Не знаю, сынок.

— Папа, а как называется этот парк?

— Не знаю, сынок.

— Папа, а ничего, что я задаю тебе все эти вопросы?

— Конечно, нет, сынок. Иначе как же ты обо всем узнаешь?

У итальянцев свой особый путь.

— Как потопить итальянский корабль?

— Спустить его на воду!

Вы видели, что на вечеринке все итальянцы забрались на крышу?

Им сказали, что вся выпивка за счет заведения[12].

— Почему вы не вытираете грязь со своих ботинок, когда входите в холл? — спрашивают у итальянца в гостинице.

— Каких ботинок?

— Дорогой, почему ты всегда во сне говоришь обо мне всякие гадости? — спрашивает итальянца жена.

— Как это — во сне! — отвечает итальянец.

Супруги-итальянцы играют в шахматы.

— Мне это напоминает о тех днях, когда мы с тобой только начали встречаться! — говорит жена.

— Но ведь за то время мы ни разу не сыграли в шахматы.

— Да. Но еще тогда ты думал по два часа, прежде чем сделать ход![13]

Поднимаясь еще выше, мы говорим, что он — ни душа, ни ум..

Гаутама Будда сказал, — и он был первым, — что «я» не существует. Он употребил термин «анатта», то есть «не-самость». Дионисий говорит о том же:

…он — ни душа…

Он — не «я». Обычно люди думают, что бог — это высшее «я»; не просто «я», но высшее «я». Каждый из нас — «я», а он — высшее «я». Будда же говорит, что никто из нас не «я», а высшего «я» вообще не существует. В Индии Будду за это называли атеистом и осуждали. Дионисий был совершенно не готов к тому, чтобы слуги церкви схватили его и объявили атеистом. Будде ничего не стоило заявить, что «я» не существует, поскольку в Индии, по крайней мере, в ту эпоху вас не сожгли бы заживо. Иначе Будда, возможно, не высказал бы это с такой ясностью; он бы тоже начал ходить кругами, чтобы обмануть болванов, которые всегда стояли во главе организованных религий.