Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

хлопотам не столько жены, А.О.Солонович, и коллектива преподавателей МВТУ

им.Баумана, сколько его ректора Н.П.Горбунова, добившегося пересмотра дела во

ВЦИКе.<24>

Впрочем, есть основания полагать, что в освобождении Солоновича из Суздальского

концлагеря не меньшую роль сыграли также личные связи и авторитет А.А.Карелина, в

первую очередь, его дружеские отношения с бессменным Секретарем ЦИКа

А.С.Енукидзе.

Фигура Аполлона Андреевича Карелина (1863-1926), почти совсем неизвестная

современным историкам, заслуживает самого пристального внимания и изучения. Краткая

о нем справка в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона скупо освещает его

научную и литературную деятельность в России только до 1900 г., ни слова не говоря о

его деятельности революционной<25>.

Карелин принадлежал к старому дворянскому роду, а по матери - О.Г.Лермонтовой -

приходился дальним свойственником известному поэту. Примкнув в ранней юности к

народовольцам, пройдя через ряд арестов, судов и ссылок, Карелин обратил на себя

внимание российской общественности множеством статей в различных изданиях по

вопросам сельской общины, экономического положения крестьянства, статьями по

этнографии и несколькими фундаментальными экономическими исследованиями, где был

собран свежий фактический материал, но главное - той бесконечной отзывчивостью и

бескорыстием, с которыми он на протяжении ряда лет вел адвокатскую практику,

отказываясь от гонорара при защите неимущих. Соответствующим образом менялись и

его взгляды. Примыкая в первые два десятилетия своей революционной деятельности к

народовольцам, в начале 900-х гг. Карелин сблизился с эсерами, но уже к 1905 г. его

анархистские симпатии окончательно оформились и в том же 1905 г. после Московского

восстания он был вынужден бежать за границу.

Осев в Париже, Карелин развил характерную для него бурную деятельность: читал

лекции в Высшей школе социальных наук, с 1911 по 1914 г. издавал в Нью-Йорке газету

“Голос Труда” (впоследствии так будет называться основанное им анархистское

издательство в советской России), обратившую на себя внимание П.А.Кропоткина,

который не подозревал, что ее редактором и автором множества статей является хорошо

знакомый ему Карелин.

Там же, во Франции, Карелин организовал новую анархистскую группу из русских

эмигрантов, названную им “Федерацией анархистов-коммунистов” (прообраз ВФАК), или

“Братством вольных общинников”. Его попытка в октябре 1913 г. созвать в Париже съезд

анархистов-коммунистов закончилась неудачей. Съезд собрался, но к тому времени,

посчитав Карелина опасным для себя соперником, против него выступила цюрихская

группа анархистов-коммунистов, претендовавшая на главенство в течении. В результате,

объединительный съезд был сорван. Вместо обсуждения поставленных вопросов начались

поиски “провокатора”, взаимные подозрения, обвинения, ссоры, и дело распалось<26>.

Подобно многим политэмигрантам, Карелин вернулся в Россию летом 1917 г. и сразу

начал издавать в Петрограде анархистскую газету “Буревестник”, однако после захвата

редакции бандитствующими анархистами порвал с ней все связи и в начале 1918 г.

переехал в Москву. В среде анархистов, после Кропоткина, Карелин был второй по

влиянию и политическому авторитету фигурой. Однако, в отличие от Кропоткина, он не

считал себя вправе отойти от политической жизни, а потому вместе со своими

сподвижниками, с которыми он вернулся в Россию - А.Ю.Ге, Ф.Горбовым и

Р.З.Эрмандом, согласился войти во ВЦИК, образовав фракцию анархистов “на правах

наблюдателей”, периодически выступавших с протестами против крайних проявлений

большевистского террора<27>. В декабре 1918 г. ему удалось созвать Первый

Всероссийский съезд анархистов-коммунистов, где, наконец, была создана

“Всероссийская Федерация Анархистов и анархистов-коммунистов” (ВФАК), избран ее

34

Секретариат и начал действовать “Черный Крест помощи заключенным и нуждающимся

анархистам”, основание которому впервые было положено Карелиным еще в годы

парижской эмиграции.

Авторитет Карелина среди представителей самых различных партий, в том числе и

большевиков, был, по воспоминаниям современников, настолько велик, что, несмотря на

неоднократные и жестокие волны гонений на анархистов, его ни разу не подвергали

аресту и не делалось попыток его выселения из 1-го Дома Советов (ныне гостиница

“Националь”), где он жил вместе с другими членами ВЦИКа, хотя на его квартире

чекистами несколько раз устраивались засады.

И все же канва внешней жизни человека, пусть даже исключительного по своим

душевным качествам, не может объяснить роли, которую Карелин сыграл в деятельности

Кропоткинского Комитета, если не знать о его роли в становлении того этического

анархизма, который вошел в историю под названием “мистического”, а его представители

- как “анархо-мистики”. Между тем, есть основания полагать, что в письме Атабекяну от

02.05. 20 г., высказывая надежду о создании “новой этики” кем-либо в будущем,

Кропоткин имел ввиду именно Карелина, не назвав его имя из конспирации.

В отличие от Кропоткина, Карелин был, как можно думать, человеком глубоко