Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

и конфессиям, который, возникнув в начале века в России, в наши дни приобретает

поистине всеобъемлющий характер. Человеку нужна в жизни и в мире та “точка опоры”,

которой так не хватало еще Архимеду. Тамплиерство нашло ее в синтезе науки и мистики.

Когда я думаю об этом, мне представляется, что подлинный подвиг средневековых

рыцарей, основавших внутри своего “внешнего” Ордена еще и другой, тайный, для

посвященных, заключался не в их доблести на полях сражений, а в неустанных поисках

древней мудрости, которую они открывали и постигали в беседах и медитациях со своими

учителями и “оппонентами” - так, пожалуй, я могу назвать их противников-мусульман,

схватки с которыми напоминали, скорее, не битвы, а турниры, где Восток и Запад

знакомились друг с другом, взаимно обогащаясь куртуазностью манер и тайной

мудростью посвященных, выковывая мировоззрение

будущих поколений

свободомыслящих исследователей природы и человека. Гораздо выше золота и

драгоценных камней тамплиеры ценили сокровища духа, которые они получали на

Востоке от таких же “искателей истины”<48>.

74

То, что в недрах средневекового тамплиерства высокого посвящения папским Римом и

инквизицией было объявлено “сатанизмом”, как об этом заявляют без тени сомнения

авторы популярных книжек, не задумываясь, что тиражируют многовековую ложь, столь

же абсурдную, как обвинения на советских политических процессах 30-х гг. нашего века,

на самом деле явилось синтезом наследия Востока и изначального христианства,

попытками постижения структуры мироздания и определения в нем места человека,

который на протяжении всего своего существования отказывался признавать за собой

“случайность” и “эфемерность”, отстаивая божественность происхождения и

двойственность своей природы.

Тамплиеры согласны с мистиками других школ, что человек состоит из физического

тела, которое живет по законам жизни материи, астрального, являющегося продуктом

душевной жизни человека и связующего физическое тело с духом, и из духовной

сущности, собственно “я” человека, являющейся бессмертной монадой, возникшей вместе

со Вселенной, чьи бесчисленные воплощения способствуют как ее собственной эволюции,

так и преобразованию окружающего мира. Другими словами, от активной или пассивной

позиции каждого из нас, от нашего личного выбора, наших решений и наших поступков в

какой-то мере зависит и судьба мироздания; зависит от того, как проживет человек

очередную жизнь, являющуюся ареной борьбы сил света и тьмы, гармонии и хаоса,

знания и невежества, которые в человеческом восприятии идентифицируются с

понятиями добра и зла. Отсюда перед каждым человеком рано или поздно встает

неизбежная проблема выбора, поскольку он должен определить, для чего он живет и чему

содействует: увеличению хаоса, расширению тьмы, господству зла или же гармонизации

мира, распространению света, торжеству добра и знания…

Чрезвычайно важным вкладом тамплиеров в эту общепризнанную концепцию,

лежащую в основе всех мировых религий, стало утверждение, что абсолютного зла, как

такового, существующего изначально, на самом деле нет: зло есть такое же отсутствие

добра, как невежество является отсутствием знания, а тьма - отсутствием света. Этот

несколько неожиданный, однако строго логичный постулат не только снимал извечный

дуализм учений Востока и его несколько искусственное разрешение в иудео-

христианстве, но и впервые отводил человеку ведущее место в космосе, поднимая его в

качестве свободного, обладающего собственной волей “собеседника и соработника

Божия” в процессе длящегося сотворения мира.

Познавший свою божественность и свое значение, свою ответственность в борьбе со

злом и хаосом, которые выступают в облике воинствующего невежества, препятствуя

другим монадам осознать свою божественную сущность и предназначение, современный

человек уже не имеет права вести животную жизнь, потому что ему открылась свобода

выбора между светом и тьмой, добром и злом. Обретенное сознание обязывает человека

соответствующим образом строить и свою личную жизнь, отдавая себе отчет в своих

поступках и в их последствиях для окружающих. Поэтому - подчеркивалось на орденских

собеседованиях, - человек, вступивший на рыцарский путь служения людям и миру,

обязан стремиться к максимальной реализации своего таланта, знаний и сил на любом

избранном им поприще деятельности.

Насколько мне известно, так это и было. Аресты московских тамплиеров в 1930 г. и в

последующие годы, иногда прерывавшие их путь вместе с жизнью, иногда, если везло,

лишь на время вырывавшие из привычного быта, не влияли ни на их мироощущение, ни

на ту одухотворенность, с которой они шли по жизни. Последнее в одинаковой мере

относится и к творчеству Ю.А.Завадского, и к погибшему на Колыме П.А.Аренскому; к

А.С.Полю, проработавшему всю остальную жизнь в театральных вузах Москвы, и к

Л.А.Никитину, погибшему в октябре 1942 г. от цынги и пеллагры в лагерном лазарете

г.Канска. О последнем мне довелось слышать от двух людей, встретивших его в тюремной

камере: один видел его осенью 1930 г.<49>, другой в июне 1941 г.<50> Не зная друг

75