Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

друга, оба они говорили об одном: о той мощной духовной и моральной поддержке,

которую получали от него сокамерники…

Показательно и другое. Встречаясь с большим количеством людей, прошедших через

лагеря, рассказывающих о своих впечатлениях и опыте, я не мог не отметить тот

парадоксальный факт, что в нечеловеческих условиях, где гибли во множестве физически

крепкие, но малообразованные люди, выживали физически слабые, однако крепкие духом

интеллигенты, те, которые знали почему они находятся в лагере, которые не считали себя

жертвой “политической ошибки”, рассматривавшие факт своего заключения как некое

“рыцарское испытание”, поскольку всей своей жизнью протестовали против рабства духа

и тьмы невежества, покрывшей своим пологом Россию. Об этом мне прямо говорила

Е.А.Поль, воспринявшая свою ссылку в Сибирь в начале 1931 г. как очередное рыцарское

посвящение, знак, что она была признана достойной пройти через него<51>.

Итак, история “Ордена Света”, центральной организации Ордена тамплиеров в России,

сейчас предстает в следующем виде.

“Орден Света” возник, скорее всего, на рубеже 1923/1924 гг. как одна из филиаций

Ордена тамплиеров<52>, объединяющая литераторов, актеров, музыкантов, художников

Москвы. На протяжении всего 1924 и начала 1925 гг. он испытал наибольший подъем и

приток членов, прерванный на некоторое время начавшимися репрессиями против

анархистов. Впоследствии Орден оправился и до начала 1930 г. работал в тесном

содружестве с Музеем П.А.Кропоткина, используя время от времени его помещения для

благотворительных и просветительных акций - лекций, концертов, памятных вечеров.

Основное направление работы Ордена шло по линиям преподавательской (и

просветительской) деятельности в институтах, студиях, научной работы в

соответствующих учреждениях, в рыцарских кружках и в распространении орденского

“самиздата”. Им были установлены контакты с научной и творческой интеллигенцией

Москвы, Ленинграда, с мистиками Свердловска, Нижнего Новгорода, Северного Кавказа,

Батума, Ташкента. Фактическое влияние Ордена, его литературы и его идей оказывалось

неизмеримо шире, поскольку орденская литература циркулировала среди толстовцев

(Москва, Северный Кавказ) среди теософов и антропософов, принимавших участие в

публичных мероприятиях Ордена, наконец, просто среди широкого круга родных и

знакомых его членов.

Конфликт, возникший весной 1927 г. в Музее Кропоткина<53>, будучи вызван

попыткой группы политических анархистов использовать музей в качестве легальной

трибуны для своей агитации, надо думать, не без помощи ОГПУ выплеснулся на

страницы парижского журнала “Дело труда”, где на протяжении последующих двух лет

печатались материалы, обличающие анархо-мистиков, газету ” Рассвет”, “Пробуждение”,

причем все это закончилось статьей-доносом лично против А.А.Солоновича и

Ордена<54>. В результате, начиная с осени 1929 г., ОГПУ начало планомерные акции по

выявлению сначала орденской периферии (Библиографический кружок, группы

московских анархистов, молодежь анархо-мистических кружков, “нижегородское дело”,

“сочинское дело”), ликвидировав в сентябре 1930 г. головную организацию “Ордена

Света”. Оставшие на свободе после этой акции тамплиеры были арестованы в 1937-38 гг.,

причем аресты продолжались и позднее.

Попытки в конце 50-х гг. возродить Орден, установив связи с оставшимися в живых его

членами, предпринимавшиеся Г.В.Гориневским, Б.М.Власенко, В.С.Пикуновым, не дали

ощутимых результатов по многим причинам: продолжавший работу “поднадзорный”

кружок А.С.Поля - М.В.Дороговой пошел по теософическому пути развития, молодежь не

пополняла ряды рыцарей, а выжившие и оставшиеся верными заветам уже не могли

вернуться к формам деятельности и литературе сорокалетней давности, которая, по-

видимому, уже не удовлетворяла сознание, как букварь, драгоценный при начале

обучения грамоте, кажется не нужным и примитивным кончающему курс обучения.

Новых же форм Учение не обрело. Все это, вместе взятое, привело к тому, что вклад

76

Ордена в духовное развитие России и его потенциальные возможности могли остаться не

замеченными, если бы автору этих строк не посчастливилось, одновременно с

обнаружением документов Ордена в архивах ОГПУ-КГБ, выйти на последних его членов,

чтобы восстановить утраченную было живую традицию и получить необходимый

материал и комментарий к нему.

Вводя в научный оборот этот исключительно важный для понимания культурного

процесса в России 20-х гг. феномен, позволяющий по-новому взглянуть на разные

аспекты культурной (и духовной) жизни тех лет, я надеюсь, что переданная мне эстафета

будет подхвачена и другими исследователями, как в России, так и за рубежом.

Первоочередной задачей сейчас мне представляется составление картотеки как на

тамплиеров, розенкрейцеров, масонов, теософов и антропософов, так и на всех людей,

проходивших через репрессивные органы советской власти по обвинению в

принадлежности к той или иной мистической или духовной организации, выявление их

дружеских и родственных связей с целью, во-первых, расширить наши представления об