MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Причины возникновения "корпоративизма" в Японии после Второй мировой войны были схожими, но приоритеты были иными, а государство играло роль, выходящую за рамки посредничества. Японцы прекрасно понимали, что в их ситуации возможны дезорганизация и гражданские беспорядки, поскольку новые группы в обществе испытывали и адаптировали установленную союзниками демократическую систему. Удивительно, как легко иностранные поклонники спокойствия японского общества в 1970-е годы забывают о забастовках, бунтах, демонстрациях и саботаже, которыми был отмечен период 194961 годов. Но важнее, чем необходимость посредничества между требованиями групп интересов, была осознаваемая всеми японцами потребность выйти из экономического кризиса и зависимости от иностранной помощи, к которым привели события 1940-х годов. Капитал был в дефиците, новые технологии можно было найти только за рубежом, издержки были слишком высоки, страна импортировала больше, чем продавала за границу, а о возможности конкурировать на международном уровне пока приходилось только мечтать. В этих условиях роль государства не подвергалась сомнению. В условиях, совершенно отличных от 1930-х и 1940-х годов, генеральный штаб экономики, обладая большей властью, чем при самоконтроле, но меньшей, чем при государственном контроле, наконец-то получил возможность попытаться сделать Японию богатой страной.

Глава 6. Институты высокоскоростного роста

Никто из тех, кто наблюдал за японской экономикой с точки зрения "стабилизационной паники" Доджа в 1949-50 годах, не мог представить себе ни стремительного роста, который должен был произойти в период с 1955 по 1961 год, ни "золотых шестидесятых", которые были за ним. Годы "линии Доджа" и Корейской войны характеризовались постоянной неразберихой, высокими надеждами, чередовавшимися с глубоким отчаянием, политическим и бюрократическим противостоянием многочисленных центров власти, правительственной целесообразностью в условиях одного кризиса за другим. Японцам пришлось последовательно приспосабливаться к фактическому удушению своей экономики драконовскими антиинфляционными мерами Доджа, к буму Корейской войны, к фундаментальным изменениям во внешней политике США, к глубокому спаду после Корейской войны и к открытию собственного цикла платежного баланса. Им также пришлось примириться с институтами, которые оставила после себя оккупация, и с отношением к ним собственных бюрократов и промышленников.

В период с 1949 по 1954 год японцы формировали институты своей системы высоких темпов роста. В 1954 году, после ухода правительства Ёсиды и других политических событий, МИТИ ввел эту систему в действие. Чтобы понять экономические показатели Японии конца 1950-х годов, необходимо осознать, что когда все различные институты времен Корейской войны были собраны вместе и управлялись "генеральным экономическим штабом", они представляли собой систему, хотя ни один из институтов не создавался с учетом формирующейся системы. Как утверждает Накамура Такафуса, органы 195561 гг., принуждавшие бедное, испытывающее недостаток капитала общество к инвестициям, стали результатом сочетания двух сложных обстоятельств: сохраняющегося отсутствие контроля военного времени и оккупации до самого позднего послевоенного периода, а также огромное усиление конкуренции, ставшее непреднамеренным следствием чрезвычайных мер по финансированию промышленности, принятых правительством в период "стабилизационной паники".

 

Некоторые элементы системы высоких темпов роста, созданной МИТИ, возникли в результате выбора правительством отраслей для "взращивания", совершенствования мер по коммерциализации продукции этих отраслей и разработки средств регулирования жесточайшей конкуренции, порожденной первыми двумя направлениями политики. В руках экономических бюрократов были такие инструменты, как контроль над всеми валютными операциями и импортом технологий, что давало им право выбирать отрасли для развития; возможность предоставлять льготное финансирование, налоговые льготы и защиту от иностранной конкуренции, что давало им право снижать издержки выбранных отраслей; право отдавать приказы о создании картелей и банковских промышленных конгломератов (новая, рационализированная версия дзайбацу, теперь полностью зависящая от государственной поддержки), что давало им возможность контролировать конкуренцию. Эта система высоких темпов роста была одной из самых рациональных и продуктивных промышленных политик, когда-либо разработанных правительством, но ее основная рациональность была осознана только после того, как она уже начала приносить результаты, беспрецедентные для Японии или любой другой промышленно развитой страны.