MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Новые промышленники, напротив, стремились к снижению цен как для ослабления давления на них в связи с повышением заработной платы, так и для поддержания мира в промышленности. Их организацией стал Японский промышленный клуб (Nihon Kogyo* Kurabu), который провел предварительное собрание в декабре 1915 г., а официально был создан 10 марта 1917 г. Первые должностные лица клуба отражали его дзайбацу-спонсорство: председателем правления был Дан Такума из Mitsui, председателем совета - Тойокава Рёхэй* из Mitsubishi, управляющими директорами - Накадзима Кумакити из Furukawa и Го* Сейносуке, бывший сотрудник MAC, а затем председатель Токийской фондовой биржи.

 

Как сельскохозяйственные, так и промышленные группы пытались оказывать прямое влияние на правительство и формировать политику в парламенте через поддержку политических партий. Помещики, возглавляемые своим президентом Мацудайрой Косо*, потомком даймё префектуры Фукуи, и вице-президентом Куватой Кумазо*, членом Палаты пэров, доверяли партии Сэйюкай* и верхней палате, где помещики с крупными владениями имели право на места из-за высоких налогов, которые они платили. Промышленники были менее активны в вопросе о ценах на рис, но они оказывали свое влияние через своих членов, которые назначались в различные кабинеты министром сельского хозяйства и торговли. Наиболее значимым из них был Ямамото Тацуо из компании Mitsubishi, который занимал пост министра как в кабинете Ямамото Гоннохёэ* в 1913 году14 , так и в кабинете Хара в 1918 году21.

Вопрос о соотношении цен на рис для горожан и крестьян встал в 1918 г., когда неурожай и необходимость увеличить поставки провизии для вооруженных сил Сибирской экспедиции привели к паническим спекуляциям рисом и наживе на нем. 1 сентября 1917 г. правительство Тераучи издало знаменитый указ о борьбе с наживой (Bori* Torishimari Rei), который предусматривал ответственность за попытку захвата рынка и удержание товаров с рынка в ожидании роста цен. Однако результатом стало охлаждение всех рынков, поскольку производители придержали товары до окончания неопределенности. Действительно ли Mitsui Trading Company и Suzuki Trading Company занимались захватом рынка, импортировали ли они рис из колоний и уклонялись от уплаты пошлин, чтобы продавать его по более высоким внутренним ценам, или же Mitsui в первую очередь стремилась вытеснить Suzuki из бизнеса - все эти вопросы имеют значение, но их не обязательно рассматривать.

 

Опасений и подозрений населения оказалось достаточно, чтобы вызвать "рисовые бунты". (События 1918 г. похожи на панику 197374 гг. во время первого "нефтяного шока", когда экономической бюрократии вновь пришлось вмешиваться, чтобы остановить спекуляции керосином, туалетной бумагой, мыльным порошком и другими товарами). В 1918 г. резко выросли цены на рис, и в июле жены рыбаков в Тояме подняли бунт из-за его нехватки. Паника охватила потребителей в других странах, и до сентября беспорядки происходили примерно в пятистах различных населенных пунктах. Кабинет Тераучи был вынужден с позором уйти в отставку.

Новый кабинет Хара, представлявший партию Сэйюкай*, должен был оперативно решить этот вопрос. Хара во второй раз назначил Ямамото Тацуо министром сельского хозяйства и торговли, и Ямамото провел через парламент Закон о рисе 1920 г. Он отменял пошлины на импорт риса и инициировал программу развития рисоводства в японских колониях - Тайване и Корее. Закон также установил систему контроля над ценами на рис, которая в той или иной форме сохранилась до настоящего времени. Таким образом, политика Ямамото обеспечила поставки продовольствия по разумным ценам для растущей промышленной рабочей силы Японии, но в сочетании с послевоенным спадом всей экономики, начавшимся весной 1920 г., она также усугубила сельскохозяйственную депрессию и волнения арендаторов, охватившие Японию в 1920-е годы.

 

Эти события стали серьезным экономическим и политическим ударом для Тейкоку Нокай, ассоциации землевладельцев, и она отреагировала на них с гневом. То, о чем ассоциация просила раньше, она теперь требовала создания отдельного Министерства сельского хозяйства, не загрязненного коммерческими и промышленными предприятиями и занимающегося исключительно сельскохозяйственными интересами. Правительство Хара отклонило эти требования, но в 1923 г. землетрясение вновь привлекло внимание правительства к оказанию помощи городам Токио и Иокогама, и фермерам вновь показалось, что усилия, предпринятые в интересах этих городов, были гораздо более значительными, чем все, что когда-либо делалось для них. В следующем году стечение необычайно благоприятных обстоятельств позволило петиции Тейкоку Нокай* увенчаться успехом.