MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Поскольку ГКЧП принял решение о непрямой оккупации, в результате которой японское правительство оставалось нетронутым, даже если получало приказы от ГКЧП, союзники не требовали реформирования всех министерств, а только тех, которые были тесно связаны с военными или полицией (одним из них было Министерство внутренних дел), которые по приказу оккупантов были упразднены. ГКЧП намеревался индивидуально разобраться с теми бюрократами, которые, по его мнению, несли ответственность за войну, путем чисток, а не структурных преобразований. Но, как мы видели в главе 2, по последним японским оценкам, число чиновников МКИ, подвергшихся реальной чистке, составило всего 42 человека, а по собственным данным SCAP, она провела расследование в отношении 69 чиновников МКИ, но сняла с должности только 10.

 

Таким образом, уловка Шиины в последний момент сработала вполне успешно: торгово-промышленная бюрократия сохранила свою преемственность, несмотря на кризис поражения.

Рассказы о том, что происходило в течение четырех лет с середины 1945 г. до середины 1949 г. в области экономической и промышленной политики как со стороны представителей ПШАП, так и со стороны японцев, часто расходятся настолько, что создается впечатление, будто каждая из сторон говорит о другой стране. В начале оккупации ГКЧП заявлял, что японцы сами создали себе экономические трудности и что союзники не несут никакой ответственности за поддержание того или иного уровня жизни в Японии. Однако американцы быстро поняли, что если они будут придерживаться этой позиции, то, учитывая крах всей японской международной торговли, они просто обеспечат коммунистическую революцию в Японии, а не "демократическую переориентацию" страны.

 

Поэтому американцы начали контролировать торговлю и потребовали от японского правительства ввести экономический контроль. Как оказалось, предвоенные и военные победы дзайбацу над государственными бюрократами оказались гибельными для дзайбацу. SCAP объявил, что дзайбацу несут ответственность за военную экономику, запретил дальнейшее существование частных картелей и приказал государственным чиновникам осуществлять полномочия, ранее закрепленные за ассоциациями контроля. Чиновники МКИ "линии Киси-Шиина" с радостью подчинились: после пятнадцати лет борьбы им вдруг показалось, что они попали в бюрократическую землю обетованную.

 

Таким образом, SCAP иногда одобрял предложения MCI, которые американцы считали временными, но которые в итоге оставались в силе вплоть до 1960-х годов (например, валютные бюджеты). Что касается политики SCAP, направленной на ликвидацию дзайбацу, то сотрудники старого Бюро предприятий MCI, которое теперь называлось Отделом корректировки (Seiri Bu), с энтузиазмом выполняли эту программу. Но когда речь зашла о деконцентрации экономики в целом, для которой распад дзайбацу был лишь средством, а не целью, промышленные бюрократы быстро обнаружили, что внутри SCAP существуют разногласия, и воспользовались ими. Элеонора Хэдли, сама работавшая в SCAP, объясняет:

Поскольку в США коммерческим банкам не разрешается иметь промышленные и торговые дочерние компании или филиалы, в американском лексиконе и мышлении принято рассматривать коммерческие банки как нечто совершенно отдельное от промышленности и торговли. . . . Экономический и научный отдел штаб-квартиры [SCAP] ... был создан с отделом антимонопольного регулирования и картелей и финансовым отделом, что было ошибкой. . . . В результате фактической договоренности Отдел по борьбе с картелями претендовал на антимонопольную юрисдикцию в отношении банков, но сотрудники Финансового отдела настаивали на том, что банки полностью принадлежат им (и их ответственность не включала антимонопольных полномочий!).

 

После оккупации старые дзайбацу были воссозданы на базе банков, а не прежних семейных холдингов. Это была гораздо более рациональная и эффективная схема, но, безусловно, не совсем то, что имела в виду SCAP. Более того, в 1975 году японское правительство без всякой видимой иронии наградило орденом "Священное сокровище" второй степени Тристана Э. Беплата, недавно вышедшего на пенсию в качестве старшего вице-президента нью-йоркской компании Manufacturers Hanover Trust Company.

Впрочем, и сам Йошида не преминул попытаться обмануть чиновников SCAP. "Первоначальный план штаба, переданный нам, - пишет Йошида, - предусматривал чистку "постоянных директоров", а также других лиц, занимающих высшие должности. На японский язык это было переведено нашей стороной как "управляющие директора". Однако, строго говоря, под "постоянным директором" можно понимать того, кто регулярно работает в компании, а к таковым относится большинство рядовых директоров. Мы придерживались своей трактовки, что "постоянные директора" - это, по сути, управляющие директора, и тем самым смогли спасти от чистки многих рядовых директоров, которые в противном случае могли бы попасть под такую классификацию. Это говорит о том, что в некоторых случаях ошибочные переводы выполняют свою функцию".