Митральезы Белого генерала

— Что тут непонятного? Хорошая она девка, несчастная только. Землячка наша, опять же, из Рыбинска.

— Федя, я тебя умоляю! Она — проститутка и у любой из них таких жалобных историй, вагон и маленькая тележка. Специально для таких ло… сердобольных, как ты.

— Злой ты, Граф! — насупился приятель.

— Есть маленько, — не стал спорить с ним приятель.

— Думаешь, соврала?

— Да откуда же мне знать, что она тебе наплела?

— Ну… — нерешительно протянул Шматов. — Говорила, что служила в хорошем доме. Что согрешила по молодости с барчуком, а тот на войну ушел, да и сгинул там. Господа, как увидали живот, так её и выгнали. Помыкалась, а куда деваться? Вот и живет в блуде, чтобы дитя кормить.

— Может и не врет, — пожал плечами Будищев. — А как у господ фамилия не говорила?

— Говорила… Батавские, кажись, или Будовские… как-то так.

— Может, Батовские?

— Может. А ты их знаешь?

— Эх, братка, да мало ли всякой сволочи в Рыбинске? Не бери в голову, Федя. Всех не пережалеешь.

Глава 16

Так уж случилось, что Елизавета Дмитриевна Милютина, будучи тридцати шести лет от роду, так и не вышла замуж. Люди, близко знавшие графиню, говорили, что умом она удалась в своего знаменитого отца, а характером пошла в мать, добавляя при этом, что сердце у неё пылкое, но едва ли доброе. Это довольно странно слышать о женщине, посвятившей свою жизнь благотворительности, но определенная доля правды в этих словах имелась. Её было трудно разжалобить какой-то мелкой драмой, на какие богата светская жизнь, но вместе с тем она умела сострадать настоящему горю. Вот и теперь, пережив ужасную трагедию на железной дороге, Елизавета Дмитриевна предприняла все возможные усилия, чтобы помочь несчастным и их семьям, оставаясь при этом внешне невозмутимой и даже холодной.

Со стороны даже казалось, что единственным предметом её заботы, является юная спутница графини — баронесса Люсия фон Штиглиц. Во всяком случае, после приезда в Москву они почти не расставались. Приют они нашли у дальнего родственника Милютиной — отставного генерала Киселева, окружившего барышень настоящей заботой. Старик даже хотел, чтобы они задержались у него на некоторое время, но узнав о непременном желании как можно скорее продолжить путь, причем, вместе с попутчиками, нашел их резоны более чем основательными.

Но прежде чем отпустить их в далекое путешествие, его превосходительство пожелал познакомиться с предполагаемыми попутчиками поближе, для чего устроил званный ужин. Найти капитана Недоманского и доктора Щербака особого труда не составило, а вот разыскать юнкера Будищева оказалось совсем не простой задачей. Впрочем, многоопытный лакей справился.

— Прошу господа! — радушно приветствовал гостей престарелый генерал. — И не тянитесь так, ради бога. Я вполне осведомлен о ваших обстоятельствах и потому прошу вести себя без излишних церемоний. У нас все попросту.

— Благодарю, — отозвались врач с офицером, проходя в гостиную, где с удовольствием поприветствовали Милютину. — Рады видеть вас в добром здравии!

— И я вас, — вежливо отозвалась графиня, подавая попутчикам руку, к которой они оба почтительно приложились.

— А где ваша очаровательная спутница? — поинтересовался капитан.

— Баронесса скоро выйдет.

— Прекрасно. Надеюсь, Люсия Людвиговна в добром здравии?

— О да. Разумеется, ужасное происшествие, которому мы все были свидетелями, подействовало на бедную девочку не самым лучшим образом, но она уже вполне оправилась от потрясения.

— Рад буду засвидетельствовать ей свое почтение.

— А где же наш героический юнкер?

— Ещё не пришел.

— Что же подождем.

— Честно говоря, я был лучшего мнения о пунктуальности моряков.

— Не будь те столь строги. Все же ему досталось больше прочих, ведь он оказывал помощь другим пострадавшим.

— Вы, несомненно, правы, — поспешил поправиться генштабист, заметив нотки неудовольствия в словах графини.

— А вот и Дмитрий Николаевич! — воскликнул Щербак, заметив появившегося Будищева.

— Здравствуйте, господа, — кивнул безукоризненным пробором Дмитрий. — Прошу простить за опоздание, я очень плохо знаю Москву.

— А ещё говорят, извозчик куда угодно довезет, — хохотнул Недоманский, но его выпад все ставили без внимания.

— А где вы остановились, юноша? — поинтересовался генерал. — Мне Гаврила говорил, да я так и не понял.

— Да так, Ваше превосходительство, — помялся юнкер, — в одном месте на окраине.

— Отчего же на окраине?

— Видите ли, — криво усмехнулся Будищев. — Мои новые знакомые, после катастрофы наперебой предлагали мне гостеприимство, но я, чтобы никого не обидеть, выбрал для своего постоя самое скромное обиталище.

— Похвальная умеренность, — важно отозвался генерал, в отличие от прочих гостей не уловивший иронии.

Остальные почувствовали себя неловко, а капитан даже покраснел от злости. Но тут в гостиную вошла Люсия, отчего всё внимание мгновенно переключилось на неё.

— Здравствуйте, господа! — звонко поприветствовала она собравшихся, одарив при этом самой чарующей улыбкой.