Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Это был сокрушительный разгром, который произвел впечатление не только на население Малой Азии, но и на самих римлян, что очень кратко и емко прокомментировал Мемнон: «Так Митридатова удача поработила дух всех». Первые, кто горячо откликнулся на него, были легионеры Лукулла, открыто заявившие, что надо «бросить Котту на произвол судьбы, идти вперед и захватить Митридатовы владения, пока они лишены защитников. Такие речи вели главным образом солдаты, досадовавшие, что Котта своим безрассудством не только навлек злую погибель на себя и своих подначальных, но и для них становится помехой как раз тогда, когда они могли бы выиграть войну без единой битвы» (Плутарх). И доля правды в их словах была, потому что разгромленный Котта теперь был наглухо заблокирован в Халкидоне и помощь мог ждать только от Лукулла, других римских войск в Анатолии просто не было. А понтийские отряды рвались на Запад, они уже заняли большой город Лампсак, и возникла опасность их вторжения в римскую провинцию Азия, пожар войны растекался по Анатолии, и у римлян были все основания опасаться, что в ближайшее время он потушен не будет.

Что же касается самого сражения, то римляне понесли в нем страшные потери, причем в целом данные источников более-менее согласуются между собой. И Аппиан, и Плутарх называют примерно одинаковые цифры, а вот данные Мемнона стоят несколько особняком, исходя из его сообщения потери римлян на суше составили 5400 человек (у Плутарха 4000, а у Аппиана около 3000). Но дело даже не в этом, а в том, что он указывает и количество людей, погибших в морском сражении, — 8000, а также тех, которые были захвачены в плен на кораблях — 4500 человек. Косвенным подтверждением того, что так и могло быть, служит фраза Плутарха, что Котта «достиг того, что в один день был разбит и на суше, и на море, потеряв шестьдесят судов со всеми людьми». Тот же Плутарх указывает, что одних только солдат из Кизика погибло 4000, в то время как Аппиан говорит только о римлянах. С другой стороны, как уже отмечалось, когда античные авторы подсчитывают римские боевые потери, то они зачастую намеренно искажают цифры, а иногда просто о них умалчивают. Ярким примером подобного подхода служит то, как великий греческий историк Полибий обозначил потери столь горячо любимых им римлян в битве при Киноскефалах. Он написал четко — погибло 700 римлян, и это представляется совершенно правдоподобным, но вот о том, сколько же погибло их италийских и греческих союзников, не сказал ни слова, хотя основная тяжесть сражения легла на их плечи. Поэтому еще раз отмечу, что не доверять данным Мемнона нет никаких оснований. Да и потери воинов Митридата он указывает примерно те же, что и Аппиан, только в отличие от последнего называет не только бастарнов, но и другие войска. «Из Митридатовых воинов пало около тридцати бастарнов, а из остальной массы — семьсот человек». Таким образом, видно, что разгром был впечатляющим и что самое главное — разбиты были опять легионы, а не союзники или местные ополчения. Мемнон несколько раз это подчеркнул: «В этом сражении бастарны обращают в бегство пехоту италов и учиняют великую резню среди них». В другом месте он же отмечает, что «из пешего войска италов пало пять тысяч триста». Таким образом, у сыновей волчицы были все основания для печали, а Лукуллу предстояло решить непростую задачу: как со своими скромными силами остановить победоносное наступление понтийской армии?

* * *

Когда до него дошла весть о катастрофе под Халкидоном, Лукулл по-прежнему стоял лагерем в долине реки Сангария, откуда планировал двинуться на соединение с Коттой. Но теперь надо было срочно менять весь план кампании, да и боевой дух легионеров упал, когда они узнали об итогах сражения. Поэтому консул пока «поднимал речами павших духом воинов », а сам лихорадочно соображал: как ему быть дальше? И в итоге решил: двигаться на север, к Халкидону, и постараться помочь осажденным соотечественникам. Но Митридат, оставив под Халкидоном отряд для блокады, уже наступал на город Кизик, и Лукулл, рассудив, что теперь у Котты есть шанс удержаться, осторожно двинулся за царем, опасаясь столкновения с неприятелем, поскольку вел войска походной колонной.