Мю Цефея. Делу время / Потехе час

Дезерт дернулся у нее в руке. И еще, и еще, и еще раз. Спешащий по проходу жук заюлил, покатился по песку, шевеля жвалами. Второй продолжил бег. Он свалился, когда до Джей оставалось метра два.

— Да! — восторженно завизжала она, перезаряжая пистолет. — Да! — не замечая, что из ее горла вырываются лишь бессвязные хрипы.

Перед глазами все плыло: серые стены, желтый песок, черные жуки и рубиновая звезда на бирюзовом небе. Она вновь была членом Ястребов и вновь сражалась против Псов. Вновь рядом были верные товарищи, а впереди вновь враги.

— Стреляй, стреляй, журналюга! — вопил сержант, перезаряжая гранатомет.

И она стреляла, захлебываясь от восторга. Наверняка автодок сделал ей немало уколов, потому что в висках уже пульсировало от боли, а в глазах плыли разноцветные круги. Потом жучары куда-то пропали, и рядом оказались Лукас и Блум.

— Мэм, вы в порядке? — откуда-то издалека, словно сквозь рокот горного обвала, донесся голос. — Мэм?!

Выключив душ, Джей не спеша вышла из кабины, остановилась перед зеркалом, рассматривая отражение. Загорелое лицо, стройную фигуру, контуры мышц. Не зря она ежедневно включала экстрим-режим на тренажере.

Негромко заиграл настенный терминал, сообщая о входящем вызове.

Джей накинула на плечи рубашку и подтвердила соединение.

— Ну что, дорогуша, — привычно осклабился шеф. — Готова к возвращению? Не надоел еще знойный отдых?

— Нет, нисколько, — покачала она головой. — И назад я пока не собираюсь.

— Ладно, шутки в сторону. Нам удалось все урегулировать, больше претензий нет.

— Я и не сомневалась.

— Поэтому, — поморщился, недовольный, что его перебили, шеф, — завтра ты вылетаешь обратно, медиаотдел уже заждался тебя.

— Вы не поняли. — Джей наклонилась вперед. — Я никуда не полечу, пока не закончу здесь все дела.

— Так! — стреми1тельно побагровел шеф. — Еще одно слово, и я отменю твою аккредитацию!

— Да пожалуйста! С минуты на минуту я получу независимый допуск. Или вы забыли, что у меня друзья в штабе Патруля? Думаете, я глупенькая девочка?! Рейтинги моих репортажей оказались неожиданно высоки. Вот вы и решили заменить неудобную сотрудницу на более послушную, пока не поздно. Зря. «Интер-Глобакт» наверняка будет рад взять меня!

— Стоп, стоп, — поднял руки шеф. — Допустим, я немного погорячился. Давай пересмотрим условия…

Когда послышался стук в дверь, Джей уже завершила разговор. Наскоро застегнувшись, она босиком подбежала к двери и открыла ее.

На пороге стоял необычно смущенный лейтенант Блум.

— Э, добрый день, мисс Вайпер.

— Можно просто Джей.

— Тогда просто Нестор, — чуть замялся он. — В общем, между ребят пошел слух, что вы сегодня уезжаете, вот я и хотел пригласить вас на ужин, вроде как мы ведь…

— Во-первых, — рассмеялась Джей, — я никуда не уезжаю. И не надейтесь! А во-вторых, конечно, я согласна. Кстати, все хотела спросить, что означает эта эмблема на броневиках, огненное сердечко?

— А, — улыбнулся Блум, — знаете, у каждого подразделения есть негласное прозвище. Поющие Черепахи, Круглоголовые… А у нашего батальона — Горячие Сердца.

Костяной дом (автор Дмитрий Иваненко)

Он проходил обряд. Это была игра.

Все, что происходило там с ним — это была типичная игра, с ним играли в смерть.

Николай Дыбовский. На пороге костяного дома

*

**

***

Когда случился третий слом, Павел почувствовал закономерность. Он проснулся в объятиях Машки — Машки! — и вместо того, чтобы бежать из ее квартиры со всех ног, пошел в ванную, включил воду, почистил зубы пальцем и стал думать. Он понял, что начальник ни в чем не виноват (кроме того, что он тупой), что можно было не увольняться хотя бы до конца этого проекта, а главное — что причина его злости находится вовсе не там, где он думал.

Его бесит вовсе не то, что разработкой фактически руководит отдел маркетинга и что без ключевых фич приложение все равно провалится. Бесит его то, что он выстроил всю свою жизнь так, что в самом ее центре — именно эта, по сути пустая, проблема. Павел горько усмехнулся, подмигнул отражению и как следует умыл лицо прохладной водой.

Он вспомнил, как нервничал, когда на его без особой надежды отправленное письмо ответили, пригласив на собеседование. Вспомнил первые дни работы, когда все казалось затянувшейся шуткой — чтобы его! да без опыта! да в такую компанию! Вспомнил, как трясся, когда по офису прошла волна сокращений. Волновался бы он все эти разы, если бы знал, как ему станет на все это наплевать?

В этот момент до него дошло, что он задает себе этот вопрос не в первый раз. Третий, если быть точным.

Третья точка, после которой все, что было до, перестает быть существенным. Он сам прежний перестает быть актуальным, перестает поддерживаться, как Windows XP.

Теперь его волнует грустная и одинокая Машка. И что он, Павел, осознал, насколько она грустная и одинокая, только сейчас. И Глеб. Не волнует, а бесит, что допустил такое.