Мхитар Спарапет

— Погибнем! — вскрикнула какая-то женщина и, растолкав окруживших старика крестьян, оказалась перед Мхитаром. — Ты, Мхитар, взял моего мужа в Варанду — и загубил его там. Малых детей оставил сиротами. Теперь пришли надсмотрщики Вард-хатун и, избив меня как собаку, унесли весь хлеб. Да еще изругали меня неслыханными словами, бесстыжие, мало им показалось. Взяла я своих сироток и встала перед весами. Взвесьте, говорю, нас, берите, сколько вам угодно пудов; если не хватит, пойду выкопаю из могилы отца своего, принесу сюда его кости. Но не взяли, им пшеница нужна, на что мы им.

После этих смелых слов крестьяне, набравшись храбрости, еще теснее окружили Мхитара. Говорили, перебивая друг друга, шумели, махали руками, иные даже тянули Мхитара за плечи.

— Тихо, рамики! Дайте расскажу Мхитару, что было сегодня ночью! — кричал один. — Черная туча нависла над нами, благодетель наш. Только запели петухи, как заметили на кладбище огонь. Испугались мы, собрались толпой, пошли и — что же увидели? Аракел наш, мой сосед, с женой вырыли могилу, уложили в нее живых детей своих и готовились заживо схоронить их, убить, стало быть. А для себя приготовили другую яму. Развели там костер и хотели броситься в огонь, сгореть. Успели мы вовремя, не позволили. Вот. А что было им делать? Дети на глазах умирают от голода…

— Мы также ищем могилы… нет у нас больше сил платить бесконечные подати! — кричали с разных сторон.

Мхитар, закрыв рукою глаза и опустив голову, молчал. Плачет, что ли?

— Или бери под свою защиту, или мы все уйдем…

— Куда? — встрепенулся Мхитар.

— Туда, где найдем хлеб. Поступим, как протоиерей Мехлу, разгромим все и уйдем…

— Да! — поднялся Мхитар. — Так бежал и мой отец от голода и несправедливости… Думаете, обрел хлеб и справедливость? Как же! Был голоден, голодным и умер на чужбине. Куда вы уйдете, несчастные?.. Где теперь Мехлу? Нет его… Выдумано это, все ложь… Где найдете справедливость, добро?.. Их нет. И не было. Несите свой крест, пока наступит день справедливости. Расходитесь по домам, — несколько успокоившись, продолжал он. — А того, кто посмеет покинуть нашу страну, прикажу обезглавить. Повешу вместе с детьми, знайте это. (Послышались глухие вздохи.) Знайте также, что на моей земле никто не должен умереть с голоду. Я дам вам хлеба, помогу.

Крестьяне недоверчиво переглянулись. Огорченный этим спарапет велел выделить людей и вьючную скотину, чтобы доставить пшеницу из Алидзора. Это уже подействовало. Нахмуренные, испуганные лица бехцев просветлели. Однако снова из толпы вперед пробрался бородатый старец со впалыми, но живыми глазами и дрожащим голосом заговорил:

— Зачем нам хлеб из Алидзора, милостивый наш властитель? Мы не хотим быть никому в тягость. Если у тебя есть хлеб, отдай своему войску, а нам верни хотя бы половину того, что добыто нами, мы проживем и, прежде чем благодарить господа, вознесем благодарность тебе. Наш хлеб вон там, — он протянул руку в сторону церкви. — Отняли у нас надсмотрщики Вард-хатун и сложили его в церкви. Триста вьюков. Повезут в Агулис, чтобы продать и купить для Вард-хатун драгоценности. Говорят, Вард-хатун подарила свое золото войску, осталась без украшений. Верни нам наш хлеб, если можешь. Твое пусть останется тебе.

Мхитар направился к церкви. Толпа последовала за ним. Топот коней и людской гомон разбудили спящих у церкви надсмотрщиков. Увидев Мхитара, они опешили.

— Откройте двери, а сами убирайтесь! — крикнул на них спарапет.

Когда испуганные надсмотрщики поспешно распахнули двери церкви, Мхитар, обращаясь к толпе, сказал:

— Выносите мешки, берите ваш хлеб. Повелеваю: с сегодняшнего дня вы больше не принадлежите Вард-хатун. Ваше село с сегодняшнего дня свободно… Каждый пусть берет столько пшеницы, сколько отняла у него Вард-хатун.

Оцепеневшие от неожиданности и радости крестьяне сначала не решались перешагнуть порог церкви и удивленно смотрели друг на друга. Затем вдруг все вместе, толкаясь, набросились на мешки. Надсмотрщики убежали.

Мхитар отошел от церкви, вскочил на коня и поскакал по ущелью. Он был мрачен, как потерпевший в бою поражение полководец, который спасается бегством. Конь несся стремительно. Но время от времени он сдерживал бег и поворачивал морду к отлогим лугам, где паслись кобылицы.