Мхитар Спарапет

Замок мелика Муси находился на краю обрыва, рядом с известным агулисским крытым рынком драгоценных камней и сушеных фруктов, что стоял на пятидесяти колоннах. Мелик встретил Товму и его супругу на сверкавшем разноцветными стеклами балконе своего замка.

— Без меры счастлив, что ко мне в гости приехали дети моего брата, великого мелика Бархудара — непревзойденная Гоар и ее храбрый муж сотник Товма, — сказал паронтэр, улыбаясь и запахивая полы полосатого монгольского халата. — Пожалуйте, дорогие мои, в дом — ваш дом…

Две молодые служанки взяли Гоар под руки и повели ее в комнату для омовения. Мелик велел своим сотникам разместить воинов Товмы в служебных комнатах, но Товма попросил выделить для своего полка другое место.

— Мои буяны не привыкли жить в домах, тэр паронтэр, — сказал он. — Они обленятся там. Лучше, если предоставить нам место под открытым небом, мы люди привычные.

— Воля твоя, дитя мое, — покачал плешивой головой паронтэр.

Воинов разместили во дворе монастыря святого Товмы, находившегося невдалеке от города. Сотник остался у мелика на ужин с тем, чтобы потом перебраться в лагерь и жить с женою в шатре, вместе с своим полком.

Комната омовения ошеломила Гоар своей роскошью. Она едва не вскрикнула от восторга, но сумела скрыть свое удивление и непринужденно подошла к умывальнику. Огромные зеркала, занимавшие стены от пола до потолка, отражали трепетный свет масляных ламп. Служанки помогли ей умыться под краном, подали полотенце. Вытираясь, Гоар взглянула на круглые стенные часы, что мягко и размеренно отбивали молоточком время. Перед одним из зеркал, на мраморном столике, были расставлены шкатулки из слоновой кости и золота с булавками, шпильками и гребешками. Гоар привычно и ловко привела в порядок волосы и одежду, понюхала флаконы и, выбрав благовоние по вкусу, обрызгала свою одежду. Обернувшись, она увидела у дверей, разукрашенных инкрустациями из слоновой кости, трех очень похожих друг на друга и почти одного возраста девушек.

— Наша мать просит тебя пожаловать к ней и обрадовать ее своим посещением, — сказали они, низко поклонившись, и подошли, чтобы поцеловать Гоар руку.

— Что вы делаете, дорогие мои, не нужно, — взволновалась Гоар и отняла руку. — Не нужно, милые мои.

— Мы много слышали о тебе, — заговорили дочери мелика. — Женщины и девушки Агулиса обожают тебя, госпожа Гоар. Слышали о твоих подвигах на Марагском поле. А сегодня мы видели, как ты ездишь на коне.

— А вы не умеете ездить верхом?

— Нет.

— Если пожелаете, научу, — сказала Гоар и величественно и гордо пошла вперед.

Ее вели по роскошно обставленным коридорам и комнатам. В этом доме все было необыкновенно красиво и богато. Разостланные на полу ковры, казалось, были сотканы из живых цветов, и было жалко ступать на них. Ни одна из бесчисленных комнат не повторяла другую своим убранством и цветом. Как ни старалась Гоар подавить свое восхищение, это ей не удавалось. Зависть все больше и больше подымалась в ее честолюбивом сердце.

Наконец шедшие впереди служанки остановились и, раздвинув окаймленные золотой бахромой тяжелые шторы, открыли какую-то дверь. Из комнаты послышалась нежная музыка. Вдруг какое-то черное существо охватило колени Гоар. Она едва не вскрикнула от испуга. Оказалось, что это была ручная обезьянка. Служанка слегка ударила черную обезьянку и отпихнула ее.

— Моя мать очень любит эту обезьянку, — смущенно объяснила одна из дочерей мелика. — Алик — большая шалунья. Такое вытворяет, что… Отец привез ее из Индии. Она не кусается. Не напугала она тебя, дорогая госпожа?

— Я наказываю всякого, кто встает на моей дороге, — сердито сказала Гоар. Девушки сконфузились. Прощающе улыбнувшись им, Гоар перешагнула порог, ступила на цветастый ковер и одним взглядом охватила утопающий в роскоши и насыщенный благоуханием свечей и ладана огромный зал. Затем перевела глаза на женщин, которые сидели на высокой тахте с многочисленными разноцветными подушечками.

— Добрый вечер агулисским дамам. Мир вам!

— А тебе радость, — ответила восседавшая на высокой подушке в центре госпожа Гайкандухт. — Пожалуй, дорогая госпожа Гоар.

Все, кроме хозяйки, встали. Горделивой походкой прошла Гоар вперед, слегка поклонилась дамам, поцеловала руку хозяйке. Гайкандухт обняла гостью.

— Хоть и утопает в роскоши мой дом, но с твоим приходом он стал еще наряднее, — сказала она взволнованно. — Хоть и достойна я хорошего гостя, но горжусь, что навестила ты меня. Я не знаю в мире более благодетельной, более очаровательной и более храброй женщины, чем ты. Сядь около меня, дочь моя, и раздели с нами нашу радость. Ты видишь тут всех знатных дам Агулиса. Они пришли, чтобы с нами вместе праздновать именины моей старшей дочери. Добро пожаловать…