Мхитар Спарапет

До нас также дошел слух, что вы в своей стране единодушно решили просить нашей царской помощи и всем народом хотите принять наше подданство.

Мы с любовью откликаемся на вашу просьбу и через нашего высокого посла заявляем о душевном ликовании нашем и о готовности принять под свое покровительство ваш народ, а вместе с вами и всех исстрадавшихся в муках рабства христиан, живущих на земле Армянской.

Таково наше непреклонное и искреннее слово.

Да благословит господь наше согласие и единение ныне и во веки веков! Аминь!»

— Аминь! — горячо повторили присутствующие.

Магакия, окончив чтение государевой грамоты, передал ее Беку.

Верховный властитель шагнул к молчаливо стоявшим послам и произнес торжественно и взволнованно:

— Все мы от мала до велика обращаем наши благодарственные слова благочестивому и апостолоподобному царю Петру Великому за его богоугодную милость и от души молимся, чтобы наш господь бог даровал ему вечное здоровье. Все то, что мы слышали своими ушами, приятно нам и радостно, господа послы. — Он обернулся к своим:

— Да будет со мной ваше согласие!

— Да будет! — прогремело в высоком сводчатом зале.

Бек пригласил послов сесть на заранее приготовленные для них места. Сел и сам.

— Что еще повелел вам государь император?

— Милостивый царь велел нам также сказать, что сам в этом месяце прибудет в Баку и с войском и военачальниками проследует в Гандзак, — ответил главный посол. — Готовы ли вы пойти ему навстречу со своим войском и военачальниками?

— Готовы и единодушны!

— Да поможет вам бог.

— Пусть отныне русская длань навечно благоденствует над нами, — произнес Давид-Бек. — Нас немного, но мы умеем защищать наш дом и нашу честь. Многовековая история наша — тому свидетельство. Мы устояли против врагов, жаждавших нашей крови, ибо руке нашей привычно держать меч. Мы умеем биться с недругами, умеем противостоять им, и этим мы живы и останемся в веках… Таков путь армян.

Последние слова он подчеркнул с особой силой и достоинством.

В жилах военачальников забурлила кровь. Вспомнились битвы, которые они вели. Князь Нубар наполовину вынул меч из ножен и со звоном вложил его обратно. Сделал он это непроизвольно. Бек взглянул на Нубара. Тот смутился, поняв, что его поступок был неуместен.

— Вы слышали звон меча этого храброго юноши, — указав на Нубара, обратился к послам Давид-Бек. — В этом звуке — наша сила и безопасность. Этот храбрец — владетель небольшого гавара. Полк его малочислен, и все же он обуздывает кровавого персидского хана, что сидит в Нахичеване. Драться умеет. И похвалы достоин. И все тут собравшиеся — мелики и князья, крестьяне и военачальники — чести своей не посрамят…

Нубар зарделся. Неужели Бек похвалил его? Он сделал глубокий поклон в сторону Верховного властителя.

Бек продолжал:

— Слушайте, достойнейшие послы! Мы всенародно, единой душой принимаем покровительство вашего царя и покоряемся ему. Мы хотим иметь брата — достойного и доброго, — чтобы идти с ним рука об руку. Такого брата, который не поглотит нас. С сего дня мы — подданные. Напишите ему, поторопите с приходом в нашу страну. Мы накормим войско его величества, обуем-оденем, наделим жалованьем, сообща станем воевать против наших и его врагов… — Бек обратился к своим: — Бог дал нам опору в лице русских, — значит, будем крепко держаться за них, армяне!..

— Будем, будем!.. — воскликнули все.

Давид-Бек встал.

— Уважаемые мелики, военачальники и святые отцы армянской церкви, — заговорил он, — в едином согласии покорились мы русскому царю. Народ и войско ожидают нас. Выйдем к ним и всем миром поклянемся в верности царю Петру…

Увидев Бека и послов, народ подался вперед, хлынул к центру площади. Бек и сопровождавшие его военачальники и послы взобрались на кровлю небольшого дома. Гигантская толпа колыхалась, подобно волне, и волна эта катилась за городские ворота, в лес, на окрестные холмы и в долы. Бек долго махал рукой. Но люди не успокаивались. Тогда он крикнул:

— Мелики, старшины, воины, крестьяне, слушайте! Слушай, народ армянский! Россия протянула нам братскую руку!

— Бог в помощь!.. — кричала толпа, кричало войско.

— В по-о-мощь!.. — эхом откликались скалы.

Гром человеческих голосов отзывался в лесах, в ущельях и пещерах и уносился в поднебесье.

— Отныне и навсегда мы будем вместе с русскими! — выкрикнул Бек.

— Будем! — еще сильнее гремела толпа.

— Будем! — кричали Есаи, Горги, Семеон, Вецки Маргар и Зарманд — она вместе с дочкой только что прибыла из Дзагедзора.

— Будем! — надрывались крестьяне и нищие в лохмотьях, ходжи в роскошных одеждах и монастырская братия, все до единого — женщины и мужчины.

Есаи казалось, что голос у него исходит не из горла, что кричит все его существо. Чужой и таинственный голос. Он представлялся ему до странности мощным. И казалось, летит через хребты и синие горы, через бескрайние равнины, прямиком к русскому царю.

— Дланью в длань пройдем в единой вере с русскими! — поднимая крест над головой, хрипло прокричал епископ Оваким.

— Пройдем! — сотрясали воздух возгласы.