Три казацких отряда выросли на позициях противника словно из-под земли — да, собственно, так оно и было. Заруцкий и Дивнич сотоварищи крушили разбегавшихся турок, которые устремились к кораблям на Дону, догоняли их, рубили саблями, стреляли из пищалей.
А вот атаману Бородавке с запорожцами пришлось нелегко: татары, растерявшиеся от взрывов, при виде врага неожиданно пришли в себя и сумели организоваться. И началась битва. Обе стороны рубились отчаянно, но вскоре численное превосходство крымцев дало себя знать, и они смогли оттеснить противника. Запорожцы падали один за другим. Яцко, раненый в плечо, размахивал саблей, из последних сил отбиваясь от наседавших со всех сторон татар. Куда отступать? Ворота крепости закрыты, к подземному ходу не пробиться. Нет времени даже позвать на помощь, отвернешься на мгновение — и головы лишишься. Неужели так бесславно закончится поход запорожцев?!
Отходя к городу, Бородавка поднимался все выше по холму, и вдруг с высоты увидел, как внизу через Скопинку переправляется огромный конный отряд казаков. Первые из них, во главе с бородатым богатырем-атаманом уже достигли берега и налетели с тыла на крымцев, засвистели лихие сабли. С каждым мгновением в битву вступало все больше новоявленных помощников, и вот уже татары, оказавшиеся меж двух огней, отступили от запорожцев, а потом и вовсе заметались, побежали. Позабыв про рану, Яцко с новыми силами двинулся вперед.
Несколькими часами позже все было кончено. Уставший, но счастливый, Бородавка брел через поле, усеянное телами, щитами, кривыми саблями, обломками шатров. Тут и там пылали пожары, дым разъедал глаза. Рядом шагал высокий, на голову выше него, богатырь-атаман, столь своевременно пришедший со своими людьми на помощь.
— Ты откель же будешь-то, братко? — полюбопытствовал Яков. — Что-то я тебя не признаю никак.
— Издалека, — скупо усмехнулся тот.
— Эй, Яцко, — раздалось где-то рядом, и из-за дымовой завесы выскочил Заруцкий в окровавленном кафтане. — Жив, братец!
— Слава Богу, Иван Мартыныч! — Бородавка обнял донского атамана и кивнул на бородача. — Да токмо коли б не он, лежал бы уже в сырой землице. Смяли нас ордынцы, а тут он, да робят с ним тысячи.
Иван, переводя взгляд с Якова на незнакомца, в удивлении поднял брови.
— Ты кто ж таков, а?
— Князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Прибыл тебе пособлять по государеву велению.
Оба атамана с открытыми ртами уставились на богатыря.
— Давно ль у нас князья в казацкую одежу рядятся? — опомнившись, блеснул глазами Заруцкий. — Не хочешь сказывать — не надобно. А за помощь благодарствуем.
— Поелику царь-батюшка в войну с османцами покамест вступать не желает, наказал людев казаками одеть.
— Хитро. Значит, не хочет государь с басурманами воевать? Оставит нас здесь на погибель? Ведь коли не возьмет он Азов под свою высокую руку, опять придут османцы, да уже числом-то поболе. Не выдюжим мы.
— Потерпи, атаман, — князь похлопал его по плечу. — Вскорости все уладится.
— Ну, хоть то любо, что помнит-таки про нас царь. А мы уж и надежу оставили.
— Ниче, главное, ко времени, — засмеялся Бородавка и поклонился Пожарскому.
Повернувшись к нему, Иван подмигнул:
— Бережет, видать, тебя Пречистая-то! А мы турок-то разметали. И даже пашу ихнего в полон схватили.
— О, и нам какой-то бей попался, я уж его в крепость отправил. Князь его самолично заполонил.
Смеясь и перешучиваясь, они направились к городу.
А когда вечером того же дня к Заруцкому привели "какого-то бея", невысокого татарина в посеревшем от пыли тюрбане, он радостно расхохотался:
— Яцко, бес! То ж Джанибек-Гирей! Мало нам пяти тыщ захваченных турок с пашой, дык еще и сам крымский хан!
Бородавка изумленно выкатил глаза и, от восторга забыв о почтительности, ударил Пожарского по спине:
— Ну, ты даешь, братко!
Всю ночь Азов радостно гудел, а под утро казаки, уставшие от битв и захмелевшие от привезенного из Москвы вина, вповалку завалились спать.
Глава 35
Поздно вечером, когда Москва уже спала, в палатах боярина Мстиславского, что на Константиновской, появились Шереметев с Троекуровым. На столе горела одинокая свечка, в отблесках ее пламени лица гостей казались жуткими, как в страшной сказке.
— Почто ж вы в такую пору? — удивился хозяин. — Учинилось чего?
— Пока нет, — усмехнулся в бороду бывший регент. — Нам с тобой, батюшка Федор Иваныч, пошептаться надобно.
Мстиславский ждал, с подозрением глядя на гостей. Неужели опять что-нибудь затеяли? И его хотят привлечь? Ну уж нет! Только вчера пришло известие от рудознатцев из его владений за Большим Камнем — железо нашли, и немало. Это ж какие барыши можно получить! А эти неугомонные… Да еще ночью.
— Вы б поостереглись приходить-то, чай, всю челядь переполошили. А ну как в Охранной избе сведают.
— Нет нужды нам боле сторожиться, Федываныч, — вполголоса сказал Троекуров. — Утрась выступаем.
— Куды?
— На кудыкину гору! Царя пойдем скидывать!