Младшая сестра

— Надо также идти рука об руку с крестьянами армянскими и грузинскими — сила наша от этого только возрастет. Напрасно стараются мусаватисты, дашнаки и грузинские меньшевики нас перессорить — нам с армянскими и грузинскими крестьянами делить нечего, разве только что делить счастье, выпавшее сейчас на крестьянскую долю, земли же хватит теперь для всех!

Третьи решительно заявляли:

— Дайте только нам оружие и обучите, как с ним обращаться — не поздоровится тогда туркам и немцам и всем, кто с ними заодно! Не смотрите, что мы землеробы и что руки наши за всю нашу жизнь держали лопату да мотыгу; если нужно будет — сумеем держать в руках и ружьецо!

Золотые слова!

Газанфар готов был обнять и расцеловать каждого, кто говорил так…

Побывал Газанфар и в своем родном селении.

Он прибыл сюда поздно вечером, когда все уже спали, и рано поутру, открыв глаза, он с удивлением увидел перед собой трех сыновей Гулама, сидевших в углу комнаты и, очевидно, дожидавшихся, когда он проснется.

— Что, друзья скажете? — спросил Газанфар, вставая и натягивая сапоги.

— Пришли мы к тебе, Газанфар, вернуть наш должок, — ответил Кямиль, старший сын Гулама.

— Должок? — переспросил Газанфар в недоумении. — Не помню, чтоб кто-либо из вас брал у меня взаймы.

— Должок этот особого рода… Помнишь, как ты защищал отца нашего Гулама от старшины и от полицейских?

Газанфар улыбнулся:

— Это я хорошо помню — у меня до сих пор рубец на спине красуется. Только к чему ты об этом сейчас вспоминаешь?

— А вот к чему…

Кямиль взял Газанфара за руку и вывел за ворота.

Там, на узкой сельской улочке, вьющейся между оградами, сложенными из камней, сидели на корточках, прислонившись к ограде, десятка три молодых сельчан. Некоторые жевали хлеб с зеленым луком и сыром, другие покуривали, третьи вполголоса беседовали между собой. Завидя Газанфара, они почтительно поднялись с мест, оправили одежду, подтянулись. Многие из них были Газанфару хорошо знакомы, кое-кого из молодых он помнил еще детьми.

Газанфар бросил вопросительный взгляд на Кямиля.

— Привели мы к тебе, Газанфар, тридцать наших односельчан, а с нами считай тридцать три. Хотим служить в Красной Армии советской власти, — пояснил Кямиль.

Все сельчане разом заговорили, подтверждая его слова.

— Надеемся — не откажешься? — спросил средний сын, лукаво улыбаясь. Застенчиво улыбнулся и младший.

— О нет! — ответил Газанфар. — Лучшего подарка вы, друзья, и придумать бы не смогли, если б и захотели!.. — Он дружески обнял Кямиля, затем среднего и младшего и с чувством добавил: — Порадовался бы ваш отец на таких сыновей, если б остался он жив!..

Все утро приходили сельчане, просились в Красную Армию. Газанфар с каждым в отдельности беседовал, отвечал на вопросы, разъяснял положение. К вечеру отряд в сто с лишним человек был сформирован.

Кто-то спросил:

— А как мы, друзья, назовем наш отряд?

Один из бойцов предложил:

— Слыхал я, что отряды называют теперь именами хороших людей. Может быть, и нам назвать отряд именем какого-нибудь хорошего человека.

Мысль показалась правильной.

— Давайте назовем его именем Газанфара! — крикнул кто-то, и все одобрительно зашумели:

— Да, да, Газанфара!

— Мы его давно знаем!

— Он — наш земляк и хороший человек!

Газанфар решительным жестом остановил их.

— Нет, товарищи, нет!.. — сказал он. — Спасибо вам за честь и за доверие, но имя мое для вашего отряда не подходит, — еще ничего не сделал я для родного селения… Лучше и правильнее было б назвать отряд именем Гулама: Гулам первый из нашего селения поднял руку на врагов, бился со старшиной и с полицейскими и сослан был за это в Сибирь, где и погиб. А теперь его сыновья собрали отряд для новых боев с врагами. Гулам — вот имя, которое достойно отряда!

Все переглянулись, заговорили… Пожалуй, Газанфар прав… И только сыновья Гулама молчали: лестно, конечно, чтоб отряд был назван именем отца, но не им, сыновьям, высказывать свое мнение в таком вопросе — пусть решают другие.

И другие, коротко потолковав, решили:

— Назвать отряд именем Гулама!

— Что ж, — сказал Газанфар напоследок, обводя лица сельчан дружеским взглядом, — это, мне думается, очень хорошее название для отряда: то, что начал Гулам, но чего не смог довершить, сраженный врагами, довершат бойцы вашего отряда и сыновья покойного доблестного Гулама.

С мечом в руке

Отстоять советскую власть в Баку и распространить ее на весь Азербайджан можно было не иначе, как разгромив основные силы мусаватской контрреволюции и германо-турецких войск.

С этой целью в начале лета советские части выступили из Баку и решительно двинулись вдоль линий Закавказской железной дороги на запад, на Ганджу — так теперь стали называть город Елисаветполь.

С одной из воинских частей продвигался и Саша.

Не узнали бы его сейчас старые друзья, если бы повстречали! Новенькая необмятая гимнастерка топорщилась, широкие парусиновые обмотки упорно сползали на непомерно большие солдатские башмаки, фигура стала приземистой и неуклюжей. Впрочем, винтовка за плечами, патронные ленты на груди, подсумок и походная фляжка придавали Саше воинственный вид.