Младшие родственники моей семьи

Улица Перспективная при слиянии с Парковой, образовывали подобие небольшой площади. С южной стороны она ограничивалась парком, с северной бараком. Длинный одноэтажный детский сад, одного с бараком проекта, подпирал её с запада, а с восточной стороны, около лужи, её теснил огород Молокановых. От домика Пирата, до солидного жилища Маковских, расстояние не превышало сорока метров.

Старшему сыну Молокановых, девятнадцатилетнему Генке, не нравились электрические нововведения двоюродного зятя, но покупная пила богатыря произвела на него сильное впечатление. Он лелеял мысль и замирал от восторга в груди, предвкушая, как он станет обладателем заветного агрегата.

Когда ближе к обеду, звук пилы смолк в очередной раз (бензин в бачке расходовался быстро), а зрители разбрелись по домам, предусмотрительный Константин Маковский перед тем, как перекусить, затащил бензопилу в огород и поставил на крылечко бане.

Юркий, подобно змее и ловкий Пират Степанович, нацепив на себя для камуфляжа тельняшку двоюродного брата, недавно демобилизованного с Балтийского флота старшего матроса и картуз ремесленного училища, под который подложил мочалку в цвет волос, проник во владения хозяина пилы. Воришке хватило ума забрать не только инструмент, но и кругляшку пружинного стартера. Заметая следы, низкорослый злодей направился в сторону пруда, а потом, через овраг и Сионову канаву рванул на могилки, сделав не менее чем полукилометровый крюк. Отсидевшись и отдышавшись, Генка совершил последний марш-бросок в парк, где спрятал заветную добычу среди густого кустарника. Тельняшку, картуз и мочалку он запихнул в траву рядом с добычей, а сам, с голым торсом, направился на крик возбужденных голосов.

Он подходил как бы от своего дома и не имел вид удиравшего вора, виденного со спины паро-тройкой бараковских жителей. Красный от негодования Константин ярился, грозя свернуть шею неведомому злодею. Пират деловито и качесчтвенно посочувствовал обокраденному богатырю, даже предложил помощь в будущем избиении негодяя: «Ты, дядя Костя, только свистни, я мигом на подмогу примчусь».

Старуха Жигульская, показывая в сторону пруда кривым пальцем, торопливо, почти крикливо забормотала:

— Туды, туды малец-то полосатый побёг. Волосья длинные, лохматые… Небось Сазоновский… Ты, Генка, беги, может догонишь ещё.

Пират Степанович охотно согласился, но был остановлен пиловладельцем:

— Стой! Теперь уже не догнать. Ты лучше прогуляйся по Сазонову (соседняя деревня), да поспрашивай тамошних ребят.

Двенадцать не распиленных брёвен сиротских лежали близ огромной кучи распиленных чурбаков. Константин присел на здоровенный берёзовый обрезок, в позе роденовского мыслителя, опечаленный людским коварством.

Попался Пират по-идиотски. Он был хитёр, но глуп в не меньшей степени. Буквально через три дня он принялся заводить пилу близ собственного курятника, наивно считая, что о пропаже забыли. Генка дёргал и дёргал деревянную рукоятку стартера с веревочкой из капрона, но упрямая техника не заводилась. То, что в бачке отсутствовал бензин, ему и в голову не приходило. Он, кстати говоря, так и не завёл на своём подворье ни одного агрегата до самой своей кончины…

Маковский услышал знакомые звуки и пошёл на них, благо топать было недалеко. У кособокой калитки он слегка замедлил шаг, успокаивая себя — не хотел на эмоциях изувечить, а то и прибить придурка.

Около пышущего гордостью пирата стоял его двоюродный брат Борис, бывший матрос, ставший водителем лесовоза ЗИЛ-157 и давал советы неумехе:

— Скорее всего зажигание барахлит. Ты пробовал выставлять раннее или позднее?

— Да откуда я знаю, что там и как?

— Выверни свечу и проверь. А, вот ещё, смесь в каких пропорциях делал?

— Какую смесь?

— Бензина с маслом перед тем, как в бачок заливать.

— А я ничего не заливал…

В эту секунду раздался рыкающий бас Маковского:

— Сейчас зальёшь собственные штаны.

Девяностокилограммовый крепыш Борис, пытавшийся преградить дорогу сибиряку, моментально отлетел в песок с многочисленными вкраплениями куриного помёта. Побледневший Генка получил грандиозную оплеуху ладонью по левой щеке, скатился к брёвнышкам и замер, прикрыв единственный глаз. С библейскими заветами он был знаком плохо и подставлять вторую щёку для удара ему не приходило в голову.

Константин, прихватив пилу гордо и невозмутимо удалился. Борис маленько полежал, соображая, что произошло и почему, а потом поднялся, и отряхнувшись от птичьих экскрементов, набил физиономию вороватому родственнику (он-то был уверен, что пила покупная).

Вечером Пират сидел с бараковским одноногим юмористом Митькой и жаловался на несправедливую жизнь. Протез приколиста районного масштаба печально поскрипывал в сумеречной тишине. Инвалид с одной нижней конечностью, отвечал одноглазому инвалиду, вальяжно облокотясь на спинку лавочки:

— Да, что ни говори, а мы с тобой оба пострадавшие — факт налицо.

Генка задумался, плохо соображая, о чём ведёт речь собеседник, а потом, сдуру, спросил:

— А тебя за что били?..