Младший брат дракона (СИ)

Отвратительная вонь от едко-жёлтого содержимого бутылька достигла Дилля, отчего его желудок едва не вывернулся наизнанку. Дракону, вероятно, запах понравился ещё меньше — ящер оглушительно взревел и ударом когтистой лапы смёл теокийца в сторону вместе с кучей камней. Огромная гора, в которую дракон зарылся, словно взорвалась, когда он одним прыжком выбрался наружу. Вновь издав громогласный рёв, дракон ринулся на врагов. Точнее, вдогонку им.

Дилль болтался на спине дракона, как болтается плохо привязанный вьюк на спине взбесившегося осла. Во время одного из прыжков дракона Дилля едва не выбросило, однако он сумел не только не свалиться на землю, но и влезть между двумя зубцами, где закрепился, держась руками и ногами. Для верности он бы ещё и зубами вцепился, но чёрные пластины были для этого слишком жёсткими.

С той высоты, где Дилль находился, картина побоища, учинённого драконом, была видна в мельчайших деталях. Нескольких драконоборцев ящер растоптал, даже не замедлившись, ещё двое или трое были погребены под развалинами дома, по которому ящер ударил хвостом. Затем наступил черёд огня, о котором слагались легенды: дракон изверг струю пламени, воспламенившую сразу три дома, окружающие их деревья и нескольких драконоборцев. Волна жаркого воздуха, дошедшая до Дилля, заставила его зажмуриться, хотя, возможно, он просто не смог смотреть на вспыхнувшие, как сухие факелы, фигуры людей.

«А ведь Тернлис наврала — драконий огонь бьёт гораздо дальше, чем на двадцать шагов, — мелькнуло в голове у Дилля. — Жуть какая, даже камни горят».

Булыжники, которыми была замощена улица, возможно не горели сами по себе, но раскалились докрасна в тех местах, куда била струя пламени дракона. С быстротой, казалось недоступной такому крупному зверю, дракон метался по горящему городу, методично уничтожая осмелившихся бросить ему вызов людей. Дилль увидел, как когтистая драконья лапа превратила Иннариха в кровавую лепёшку. Как Блер издали швырнул в дракона бутылку с ядом, ещё в полёте испарившуюся в жгучей струе пламени — сам Блер повторил судьбу стеклянного снаряда долю секунды спустя. Как Каюрт, прекративший безнадёжно убегать, с безумным отчаянием бросился на огнедышащего монстра лишь для того, чтобы быть разорванным пополам чёрным когтём.

Рёв дракона прекращался только тогда, когда он выпускал очередную струю пламени. Потоки жаркого воздуха разносили клочки пепла и чудовищный запах гари. Дилль, ухватившийся за спинной гребень монстра, думал только об одном — как бы не разжать руки, и всё-таки оказался не готов, когда дракон расправил крылья, оттолкнулся и взлетел. Несколько резких толчков огромного тела подбросили Дилля, и он наверняка свалился бы на землю, не взлети дракон в этот момент — так Дилль снова оказался на спине чудовища.

Огромные крылья были покрыты крупными чешуйками и совсем не походили на птичьи. Однако, это ничуть не мешало дракону взлетать, а потом резко пикировать вниз, при этом выпуская очередной огненный залп. Дилль сообразил, что таким образом ящер расправляется с остатками отряда драконоборцев — высматривает их среди развалин Неонина и затем уничтожает. Однако помочь своим товарищам он не мог — ему бы самому удержаться на чёрной и скользкой спине дракона.

Тем временем дракон, убедившись, что поблизости врагов не осталось, приземлился, проломив при этом какой-то глинобитный забор. Огромные чёрные крылья сложились и тесно прижались к туловищу — видимо на земле они только мешали. Дракон посмотрел на гору мусора, что некогда была дворцом наместника, тяжело вздохнул, отчего листья на стоящей неподалёку яблоне затрепетали, как от порыва ветра, и улёгся на землю. Дилль находился в каком-то ступоре. Ещё пять минут назад он стоял на вершине холма и разговаривал со своими товарищами, а сейчас они все мертвы, сам же он сидит, скрючившись, на спине огнедышащего чудовища и боится не то что шевельнуться, а даже дышать. Как ему теперь выкручиваться, Дилль понятия не имел. Незаметно слезть на землю — нереально. Сколько он просидит без движения на спине этого монстра? Час, два? Всё равно наступит тот момент, когда руки откажутся держать его, или ноги сведёт судорогой, и Диллю придётся пошевелиться. И тогда дракон поймёт, что у него имеется незваный наездник…

То ли на него подействовали эти полные безысходности мысли, то ли проснулась магия амулета, но только Дилль почувствовал, как у него в крови забурлила ярость. Что толку сидеть и дрожать от страха, если конец предопределён? Уж лучше моментально погибнуть в бою, нежели мучиться в ожидании смерти, чувствуя, как липкий страх постепенно убивает его не хуже драконьего огня!

Тут в голову Дилля закралась другая мысль: дракон ведь может уснуть. И тогда, возможно, удастся потихоньку слезть с этого чудовища и убраться от него подальше. Мысль эта была так привлекательна, что самоубийственная ярость в крови Дилля бесследно исчезла, и он приготовился к долгому ожиданию. Впрочем, долго ждать ему не пришлось. Дракон вдруг поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то, затем повернулся…