Младший инквизитор

Тимофей Дмитриевич так нарочито громко прочистил горло, что я не услышал, чем же занимается сейчас Алябин. Но переспрашивать я не стал, так как дед мог подумать, что я выведываю что-то, а я вовсе и не выведывал, поэтому спросил о другом:

– А это привидение Алябина проживает в вашем имении?

– Ах, если бы, – сказал Орест. – Он только иногда заглядывает к нам. И то, потому что он проживал на соседской даче, где собственно и погиб. Позже часть его сада вместе с прудом перешла в наши владения. Возле этого пруда он любил гулять со своей невестой – может, потому он к нам и заглядывает на огонек.

– Даже если этот призрак не из вашей семьи или дома, вы должны его упокоить, – сказал я.

– Ты говоришь прям как инквизитор. – Илья фыркнул. – Еще добавь, что по статье двенадцать, пункт шесть.

«Вообще-то тринадцатая статья без всякого пункта», – подумал я, но, естественно, вслух этого не сказал, а спокойно возразил:

– Разве хорошо, чтобы везде призраки разгуливали?

– А как тогда историю изучать?! – воскликнул Орест. – Вот, например, Юрий Алябин. Сколько интересных вещей я узнал о его деятельности! Теперь подумываю написать его биографию. Так как нет и не будет больше такого человека! Он был вовсю увлечен революционной подрывной деятельностью против инквизиции, которая в его время не скупилась на пеньковые галстуки и выписывала их магам налево и направо, как сегодня штрафы. Юрий Алябин сражался как лев или, точнее, как шмель, так как его удары были острыми, точными и крайне удачливыми. Его приемы борьбы достойны того, чтобы их вписали в учебник по борьбе с инквизицией, маги и в наше время могли бы применять их. Чего, например, стоит многоголовая алтайская болтушка, он привозил её специально для…

– Орест, – остановил его дед Тимофей. Он покосился на меня, и я понял, что дед боится, чтобы Орест при мне не сболтнул лишнего. – Вообще-то мы приехали по делу к твоей жене. Мне, Ольга, нужна твоя помощь, чтобы распознать ингредиенты отравляющего зелья. А то все у меня выходит что-то не так. Поможешь?

– Сегодня надо будет размещать гостей, завтра предпраздничный ужин, а послезавтра охота, пикник, – покачала головой Ольга Ершова. – Может, где-то между этим я и найду часок-другой. Если вы захотите остаться дня на два.

– Разумеется, останутся! – воскликнул Орест. – Помогут нам с выгоном. Потому что от Чарльза проку точно не будет, он вечно в своих мыслях, охота его не занимает…Чудак-человек! А магистр вообще любит все готовенькое.

– Приедет Петр Няо, магистр магии? – удивился Тимофей Дмитриевич.

– А то, – Орест горделиво вскинул голову. – Сейчас редко кто такие охоты устраивает. А для чего тебе Ольга понадобилась, ты же сам зельевар не из последних. Какой-то особый случай?

– Нужно найти противоядие, – как можно тише сказал дед Тимофей, но услышали все. И дружно воскликнули: «Отчего?». Молчала только Полина, которая держала на ладошке шмеля и осторожно гладила его по мохнатой полосатой спинке.

Старик пояснил:

– Коля вдруг, каким-то образом стал магом, буквально вчера. Поэтому мы здесь, ему нужно противоядие. Сложный случай, нужен самый из самых зельевар.

– Как необычно, – сказала Ольга.

Илья пробормотал:

– Странно.

А Полина стала меня рассматривать, да так пристально, будто изучая – так же, как своего шмеля. Только Орест махнул рукой и сказал:

– Ерунда.

– И вас не удивляет, что можно стать магом вот так вот вдруг? – спросил я, надеясь, что Орест слышал о чем-нибудь подобном.

– Нет, – пожал плечами Орест. – Потому как магия такая вещь… Она существует вне правил.

– Но всему есть границы, – возмутился старик.

– Мой племянник в прошлом месяце, – с воодушевлением принялся рассказывать Орест, – женился на кентаврийке и сбежал с ней в Бразилию! Огромный семейный скандал, все пытаются это удержать в тайне, но думаю, инквизиция все равно скоро их настигнет. Кто же одобрит союз между магом и магическим существом? Полукровки такие пойдут, что дюжина сильнейших магов с их жеребенком не справится, когда он начнет творить бессознательную магию. А ты говоришь, границы разумного.

Ольга Ершова принялась убирать со стола, и остальным пришлось закончить чаепитие. Все забыли обо мне и моей проблеме и опять вернулись к разговорам об охоте.

Я встал и отступил к колонне, прислонился к ней спиной, наблюдая за остальными. Полина убирала чашки, а Тимофей Дмитриевич и Орест, отойдя к перилам, продолжили разговаривать.

Ольга остановилась напротив совы и сказала:

– И этого маленького совенка зовут Герцог? – Она наклонилась к клетке и даже специально прищурилась, чтобы разглядеть птицу – и правда, больше похожую на совенка, а не на взрослую сову.

– Так её назвал Великий Инквизитор Шмыгин, – сказал наставительно Орест.

– И это не совенок, – ответил ей дед Тимофей, – это взрослая сова, сплюшка.

– Кто, кто? – Ольга рассмеялась, а вместе с ней разулыбалась и Полина. – Плюшка?

– Нет, сплюшка, это вид совы, – ответил Тимофей Дмитриевич.

– А мне нравится называть её Плюшка, – сказала Ольга. – Все лучше, чем такую малютку величать Герцогом. Это уж слишком, как-то по инквизиторски высокомерно.