Млечный Путь, 21 век, номер 4 (49), 2024

- Секвенирование ДНК займет месяц, потом выборка, после первые испытания, затем мне надо будет съездить на дачу, а после симпозиума... в начале сентября все будет готово.

- А распространять-то как?

- Все наши глисты гермафродиты, - с известной всякому ученому гордостью за дитятю отвечал Самородков, - а потому размножение происходит быстро и просто. Каждая особь в организме хозяина откладывает от двухсот двадцати до двухсот сорока тысяч яиц.

- В месяц? - уточнил Долгоруков.

- В сутки. Вне пределов организма, попадая туда самым биологически естественным образом, яйца быстро образуют личинки - в зависимости от окружающей среды через пару недель или месяцев. Которые, возвращаясь обратно, либо через временных носителей, типа кошек или собак, либо напрямую через неосторожных людей, пьющих некипяченую воду и едящих сырое мясо...

- Но мы не можем довериться случаю! - возопиял Зубов.

- И не надо. На то есть ваши способы доставки. Через раздачу бесплатной минералки на вокзалах, станциях и остановках общественного транспорта, которой вы, господин председатель, занимаетесь. Или вашу сеть ресторанов быстрого питания, господин заместитель. Да хоть через уколы от гриппа, кажется, этим второй зам Юсупов занимается? Личинки имеют размер доли миллиметра, а добираясь по кровеносным сосудам до бронхов, после выкашливаются из крови в пищевод, где и начинают свою жизнедеятельность. Я вам, господа, Америку не открываю, природа сама придумала наводнить глистами землю, мы лишь воспользовались случаем чуть ее поправить.

Комплотеры синхронно вздрогнули при этих словах. Долгоруков спросил вполголоса, излагая общую мысль собравшихся:

- А как от них защититься-то? Если такой глист попадет в природу, никто, получается, не застрахован.

- Мойте руки, кипятите воду, не ешьте сырую пищу. Тщательнее обрабатывайте домашних питомцев. И при первых признаках страстной, нескрываемой любви к Сидорову обращайтесь к врачу. Можно даже ко мне. Извините, но мне пора на заседание кафедры и в лабораторию.

После чего вышел, оставив заговорщиков переваривать услышанное.

Сентябрь того года выдался удивительно теплый в противовес прохладному лету. Народ разоблачался, пил воду и ломился на шашлыки, неудивительно, что спрос на содержащие vermis honestus продукты оставался стойко высоким почти три недели. А потом начались прививки от гриппа.

Социологи, даже не зараженные, весь октябрь фиксировали небывалый рост сторонников освистываемого еще месяц назад иерарха. Массы стихийно выходили на митинги солидарности, плача доставали пропитанные влагой портреты и молились в церквях и синагогах во здравие, напевая "славься" и "многие лета", которых здешние старожилы не слышали уже больше века. Иные разбивали палатки у дворцов, всех подряд, надеясь хотя бы краешком глаза в подзорную трубу увидать ненаглядного повелителя страны и сердец.

К началу зимы ажитация достигла такого апогея, что медики констатировали троекратный рост числа самоубийств за счет неразделенной любови к вседержителю. Сидоров, попрятавшийся по своим версалям от избыточных чувств подданных, немного успокоился, а после стал выходить к народу, навлекая на того новые приступы радости и сердечной недостаточности одномоментно. Но оторваться от этого занятия уже не мог, а потому днями пропадал среди простецов, выслушивая новые порции лести.

Правда, не обошлось и без ложки дегтя. Некоторые особо просвещенные или упертые граждане, поддавшись было обожанию патриарха, поспешили к докторам. Большую часть из них, поспешивших к психологам, те успокоили глицином, сбив самомнение, но оставив обожание в силу невозможности никаким гипнозом или самовнушением извести глистов. Хуже обстояло дело с пациентами терапевтов и фельдшеров, они наглым образом вылечились и теперь косились на прочих воздыхателей, а то и поносили их публично. Хорошо хоть их за это побивали сами поклонники.

Но ничего иного Временное правительство поделать с ними не могло, да и не стремилось. Ведь не брать же в долю всех терапевтов державы!