Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера

                 Свет — и тьма,
                 Свет — и тьма,
             Жизнь загадками полна!
Ослепительно сияет в небе полная луна

—                  Свет — и тьма,
                     Свет и...

          Ручеек бежит по полю,

       Наслаждаясь солнцем вволю;
     Между струй форель резвится,
      В поднебесье вьются птицы,
          На оранжевый цветок
            Опустился мотылек.
                     Вдруг!..
          Грозовая в небе тень,
           Неужели это день!?

              Свет

— и тьма,              Свет — и тьма,
       Ночь предчувствия полна!
И страшна и одинока в небе яркая луна —
       Как таинственное око.
             Свет — и тьма!
                  Свет и...

           Ручеек бежит по полю,

       Солнца вволю, всем раздолье!
    В брызгах струй форель резвится,
         В синеве ликуют птицы;
           Точно неба лоскуток,
     То кружится, то взметнется
        Над цветами мотылек.
                   Вдруг!..
        Заслонила небо тень —
    Ночь не ночь, и день не день.

              Свет — и тьма,

              Свет — и тьма,
          Ни покоя мне, ни сна.
       Лик луны и дик и страшен
    Среди туч — как грозных башен.     Света нет — одна лишь тьма...

           Ручеек струится в поле,

        Птицам, бабочкам приволье,
      В токах струй форель резвится,
            Веет легкий ветерок;
           У цветов сияют лица,
       То взлетает, то садится
           Им на ушки мотылек.
                      Вдруг!..
           Грозовая в небе тень —
       Ночь не ночь и день не день.

                Свет — и тьма,

                Свет — и тьма,
           Жизнь загадками полна.
Ослепительно сияет в небе полная луна.
          А вокруг — такая тьма!
               Свет — и тьма.
               Свет — и тьма.

ФЕЛИКС МЕНДЕЛЬСОН-БАРТОЛЬДИ ФЕЛИКС СЧАСТЛИВЫЙ

«Как перейти жизнь? — как по струне

бездну: бережно, красиво

и стремительно.»

/Николай Рерих/

Собственно, можно было бы ограничиться в заглавии одним только именем Феликс, ибо оно и означает «счастливый», но Феликс Счастливый, согласитесь, звучит как-то лучше. Сознавал ли он свое счастье? О да! «Душа ликует!», «Для меня это чересчур большое счастье...», «Я счастлив безмерно...», «Не знаю, как благодарить Господа за то великое счастье, что Он дал мне. Да сохранит Он мне его и да сделает меня достойным его!» — подобные признания постоянно встречаются в его письмах родным и друзьям.

Все люди стремятся к счастью, не понимая, как правило, что оно — внутри нас. Быть счастливым — особый дар, и Феликс Мендельсон-Бартольди обладал им как мало кто другой; я бы даже сказал, что в этом главная черта его гения. Мне могут возразить: еще бы не быть счастливым, когда все тебе дано с самого детства — умные, любящие, образованные и вдобавок более чем состоятельные родители, физическая красота и здоровье, разностороннее образование и таланты. Это правда, но сколько людей в подобной ситуации становятся сибаритами, пресыщенными сластолюбцами, эгоистами, отъявленными паразитами, наконец. Феликс не стал; всю свою короткую жизнь он неустанно учился, трудился, «не выносил безделья /.../ бессмысленной болтовни» (Эдуард Девриент), «был чудесным человеком, правдивым, открытым, верным, добросовестным как в жизни, так и в своем искусстве /.../ без малейшей зависти признавал каждый настоящий талант» (Эдуард Генаст). Воистину изумляет букет его добродетелей: благодарный любящий сын и брат, идеальный муж и отец, преданный, всегда готовый к помощи друг, справедливый наставник, «короче — образец человека», как написала о нем жена его близкого друга Игнаца Мошелеса, знаменитого музыканта того времени. Возможно ли на самом деле такое? — ведь не святой же он, этот крещеный еврей! А бог его знает, ничего не кажется невозможным, когда думаешь об этой удивительной личности и ее неправдоподобно странной судьбе.