Мне не всё равно

Более 10 лет назад начал свою работу фонд благотворительной помощи детям-сиротам и инвалидам «Димас Дрим» (Diemaʼs Dream, «Димина мечта»), официально зарегистрирован в России в 2006 году. Его учредители — Мэри Дадли и Сергей Андрюшин — долгое время помогали в качестве добровольцев детям с тяжелыми и множественными нарушениями психофизического развития. Сейчас фонд оказывает поддержку более 300 детям-сиротам и инвалидам, находящимся в домах-интернатах разных городов России. В рамках программы «Центр социальной реабилитации» фонд «Димас Дрим» помогает семьям, имеющим детей с тяжелыми и множественными нарушениями развития. Также фонд осуществляет строительство городка для выпускников интернатов для умственно отсталых детей.

Мэри Дадли, основатель фонда «Димас Дрим»

Я начала заниматься добровольчеством в 14 лет и продолжаю этим заниматься по мере сил в течение всей жизни. С годами я начала осознавать, что успех любой системы общества основан на личной отдаче. Я никогда и не думала работать с детьми-сиротами с инвалидностью в России, просто так случилось. Толчком к этому послужил отважный маленький мальчик по имени Дима. Их было много — других сирот, которых я держала на руках, кормила, с которыми играла, но всегда мыслями я возвращалась к Диме. Я думала, каким могло бы быть его будущее, если бы он родился в США или Европе. Он мог бы стать инженером — кем угодно, но вынужден был находиться в инвалидном кресле. В этом состояло его «преступление» — родиться инвалидом в мире, который не ценит его ум только потому, что он физически нездоров.

Конечно, я много раз испытывала на себе настороженное или негативное отношение людей в России к своей деятельности. Я не уверена, что смогла изменить чье-то отношение или расширить сознание, но я пыталась. Некоторые люди оставались непоколебимыми, другие буквально рыдали, когда узнавали, что такие дети в России существуют.

Самое трогательное из моих воспоминаний — когда я показывала Кате снятое скрытой камерой видео об условиях существования одного сиротского приюта в Подмосковье. Катя была чуть старше меня и выросла в Советском Союзе. Мне было не по себе, что фильм настолько расстроил ее, и я извинилась, что показала его ей. Она повернула ко мне свое плачущее лицо и сказала: «Да, я расстроена тем, в каких чудовищных условиях находятся дети и как с ними обращаются. Но я еще более расстроена тем, что наше государство никогда нам об этом не говорило... возможно, мы могли бы помочь».