Мне нужно твое «да»

– Я все время был на виду… О Создатель!

Он закрыл лицо руками и сокрушенно замотал головой.

– Как вы правы, милорд, какой же я идиот! Поверил ангельскому личику и даже не задался вопросом, почему вдруг леди проявила такую активность, вызвалась написать письмо от имени Элизабет Сомерсби и сыграть ее в зимнем саду. Я думал только о благе империи, а, оказалось, едва не погубил ее.

– Хватит причитать, словно баба! – прикрикнул Варден и, чтобы окончательно привести подданного в чувство, ударил кулаком по столу. – Только факты, Эммануэль: что, где, когда и как. Заодно назовите место, в котором держат Ефимию Брок. Надеюсь, – насупил брови он, – она жива?

Мажордом кивнул:

– Жива и невредима, ваше величество. Я не убийца.

У Ленара отлегло от сердца. Это главное, что он хотел услышать.

Глава 27

У Ефимии ныло все тело. Руки затекли и потеряли чувствительность. Поначалу девушка испугалась, на месте ли они, – так сильно веревки впились в кожу. Ее подташнивало. По полу гулял сквозняк, неприятным холодком проникая под одежду. Ефимия с трудом распахнула глаза и пару раз моргнула, привыкая к скудному освещению. Куда она попала? Похоже на сарай: ни единого окна, голые каменные стены, открытые стропила над головой. Похитители бросили на пол охапку соломы и поставили миску с водой – этим их забота и ограничилась.

Где она, сколько времени пробыла без сознания?

С четвертой попытки Ефимия сумела сесть. Пришлось снова пережить пару неприятных минут: от резкой смены положения туловища накатила волна дурноты.

Действительно, деревенский амбар, и старый. Швы законопачены мхом, сквозь прорехи в кровле проникал солнечный свет. Значит, сейчас день.

– Да что же это такое?!

Ефимия в сердцах ударила связанными ладонями по земляному полу. Боль немного отрезвила, заодно порадовала. Если Ефимия ее чувствует, с руками не все так плохо. Нужно скорее избавиться от веревок и выбираться отсюда.

Перед глазами пронеслись последние минуты перед тем, как она потеряла сознание. Вот девушка видит Элизабет, окликает ее. Подруга стоит к ней спиной, не желает поворачиваться. Затем приглушенные голоса… И вроде все понятно, предельно ясно, только Ефимия не могла отделаться от ощущения, что упустила что-то важное. Вонзившись зубами в веревки – ничего острого поблизости не нашлось, – она снова и снова мысленно переносилась в зимний сад, пока не ухватилась за ниточку. Тогда, взволнованная предстоящим примирением с подругой, девушка не обратила на это внимания. Следовало насторожиться, когда Элизабет назначила встречу в непривычном месте. Удобнее поговорить у себя в комнате, а не тащиться куда-то по пустым коридорам. Подмывало назвать Элизабет предательницей, но чем больше прояснялось сознание, тем сильнее Ефимия сомневалась, она ли была в саду. Разве бывшая подруга не захотела бы поглумиться над глупенькой леди Брок, посмеяться ей в лицо? Но Элизабет из зимнего сада упорно молчала и избегала зрительного контакта. Напрашивался простой вывод: кто-то выдавал себя за нее, подделал ее почерк и заманил Ефимию в ловушку. При этом он хотел сохранить инкогнито. Для чего?

Девушка сокрушенно покачала головой. Ну конечно, сообщница преступника! Если предположить, что за похищением стоит именно она, вопросы отпадают. Элизабет – отличный ложный след. Только… Ефимия старалась об этом не думать, но живой она похитителям не нужна.

Скрипнула дверь. Девушка поспешно плюхнулась на спину и прикрыла глаза. Пусть и дальше думают, будто она без сознания.

Земляной пол приглушал шум шагов, но позвякивавшие шпоры помогали определить, что визитеров двое.

Похитители остановились рядом с Ефимией. Она задержала дыхание. Только бы не моргнуть!

– Императрица слишком привередничает! – заметил незнакомый низкий голос. – Волосы, лицо, фигура – все при ней. Происхождение тоже подходящее. Обычно дочери предателей покорны, готовы на все, лишь бы спасти родных. Надо было разыграть эту карту, а не заниматься благотворительностью. Милашка и в постель Ленара бы легла, и сейф взломала, лишь бы только сестренка не угодила на рудники.

– Анне Брок шестнадцать, – напомнил собеседник, в котором Ефимия признала Идриса Блеккуока. – При всем желании не удалось бы доказать ее причастность к делам отца.

– Ну так живы мать, тетка, наконец! – раздраженно отмахнулся первый мужчина и опустился на корточки подле Ефимии. – Да и сама девица вполне могла носить письма предателю. Ей ведь не двадцать, надеюсь, хотя бы это вы знаете?

Вопрос хлестнул ударом бича. Выходит, маршал в чем-то провинился, допустил серьезную оплошность, и вряд ли она связана с Ефимией.

– Знаю, милорд.

Ненадолго наступила тишина. Ефимия ощущала на себе пристальный взгляд незнакомца. С каждой минутой становилось все сложнее дышать ровно, не выдать себя.

– Что же с ней делать? – снова заговорил первый мужчина, судя по почтительному обращению Идриса, знатный вельможа.

– Полагаю, никто не расстроится, милорд, если обесчещенная фаворитка отбора с горя утопится.