Мне нужно твое «да»

– Взять его! До утра держать под домашним арестом. Девицу, называющую себя леди Мирабель Арно, найти и бросить в одиночную камеру.

– Помилосердствуйте, граф! – заступился за сообщницу мажордом. – Она же девушка, несправедливо помещать ее в тюрьму, а меня просто держать под арестом.

Ленар остался глух к его мольбам. Мирабель предала подругу и заслуживала куда более худшей участи.

Раздраженно махнув рукой, первый министр быстрым шагом вернулся во дворец. Когда он, словно ураган, ворвался в крыло претенденток, девушки не на шутку перепугались. Они уже готовились ко сну, разбредались по комнатам, многие встревоженно выглядывали из дверей в пеньюарах поверх ночных рубашек.

По коридорам гуляли шепотки. Неужели отбор отменили и их всех выгонят? Слишком уж мрачен Ленар Горзен, слишком сильно заострились его скулы, сурово, даже жестоко выражение лица.

– Где комната Мирабель Арно? – не удосужившись извиниться за вторжение в столь поздний час или хотя бы поздороваться, осведомился граф.

– Там, – робко указала нужную дверь одна из претенденток.

Ленар кивнул и приказал Элизабет одеться и проследовать в его кабинет.

– Остальным запрещено покидать свои комнаты до особого распоряжения.

Девушки притихли, побледнели. Только одна из них отважилась спросить, что происходит. Ленар не удостоил ее ответом. Он был слишком зол и сосредоточен, чтобы тратить время на пустяки.

Первым делом граф в присутствии офицера стражи и своего секретаря, по такому случаю выдернутому из постели прекрасной дамы, осмотрел камин. Мирабель проявила халатную беспечность, не проверила, до конца ли сгорели бумаги. Ленару удалось выудить пару клочков. Сами по себе обрывки ценности не представляли, зато почерк… Довольно осклабившись, граф убрал улики в карман. Герцогу Парскому придется изрядно постараться, чтобы выдумать убедительную ложь насчет неведомого врага, посылавшего Мирабель письма от его имени. Дальше слуги по приказу первого министра перерыли комнату леди Арно. Они не погнушались даже вспороть подушку, заглянули в каждый флакончик в ванной комнате. Увы, никаких улик. Однако Ленар не отчаивался. Он не сомневался: Мирабель получила солидное вознаграждение, которое дожидалось хозяйку на счете в банке. Герцог узнает об аресте сообщницы только утром, может, даже к полудню, у них целых двенадцать часов, для того – чтобы заблокировать подозрительные счета.

– Что здесь происходит?

В самый разгар обыска в апартаменты Мирабель Арно ворвался император. Подданные дружно склонили головы перед всклокоченным и крайне грозным монархом. Тот в свою очередь направился прямиком к Ленару и потребовал объяснений.

– Я только что раскрыл заговор. Сейчас собираю улики, решаю, кого еще надлежит арестовать. Если угодно, пройдемте ко мне. Там уже дожидается леди Сомерсби, допросим ее вместе.

– Так это она?! – изумился Варден. – Дочь графа Экта, одна из тех, кого моя матушка…

Он не договорил, вспомнив о посторонних, и, взмахнув полами шлафрока, кинул через плечо:

– Поговорим у меня! Сначала без леди.

За окном давно сгустилась ночь, а двое мужчин все сидели за столом. Тускло мерцали свечи, грозя скоро погрузить кабинет императора во тьму.

– Я не верю! – сокрушенно качал головой Варден. – Кто угодно, только не Эммануэль! И та девушка… Такая тихая, незаметная.

– В тихом омуте дна не видать, – озвучил народную мудрость Ленар. – Следовало сразу обратить на нее внимание. Попасть на отбор без протекции, без солидной родословной…

– Однако леди Феррир же попала. Далеко не все комиссии куплены, – усмехнулся император и тайком зевнул. – Полагаю, матушка велела допустить на конкурс пару девушек скромного происхождения. Так отбор выглядел достовернее.

– А затем умело избавилась от одной из них, – безжалостно напомнил граф.

– Зачем? Может, хотя бы ты мне объяснишь?

Первый министр крепко задумался. Пальцы сами собой сцепились в «замок». Если он скажет, друг не станет искать Ефимию, наоборот, сочтет ее похищение справедливой карой. Не лучше ли промолчать? Императрица себя оговаривать не станет, а слово того же Эммануэля против ее слова…

– Так, – нахмурился Варден и щелчком пальцев заставил друга посмотреть на себя, – ты чего-то не договариваешь! В глаза не смотришь, подозрительно молчишь.

Граф тяжко вздохнул и потребовал:

– Дай слово, что об этом никто не узнает! Что ты не сделаешь ничего, что могло бы нанести кому-то даже теоретический вред.

Монарх удивленно взглянул на него. Прежде Ленар никогда не выдвигал ему условий.

– Я император, – напомнил Варден, – меня можно только просить.

– Хорошо, – заскрежетал зубами граф и, не в силах сидеть, поднялся, – я прошу. Полагаю, за столько лет безупречной службы я заслужил право на одну крохотную милость?