Мне сказали прийти одной

Около половины третьего она позвонила, чтобы сообщить, что полицейские офицеры, переодетые в гражданское, заняли посты в вестибюле и в машинах, припаркованных у выходов. «Это как в кино! Я так нервничаю, Суад! Как ты вообще делаешь свою работу, не понимаю!»

Через тридцать минут я получила сообщение от Серс: «Он прислал сообщение моей невестке. Спрашивает, где она, и говорит, что едет».

Я нервно смотрела на телефон, сосредоточиться на чем-то еще я совершенно не могла. Через десять минут пришла еще эсэмэска: «Он здесь, полицейские с нами, мы все плачем, не могу говорить сейчас, мы выезжаем в полицейский участок, а потом – в аэропорт. Я прилечу вечером».

Позже я узнала, что Перо приехал один, на автобусе. Митко, прятавшийся вместе с офицером полиции, дал сигнал, что это его сын. Тогда полицейские выскочили из машин, схватили Перо за руки и отвели в отель, где ждали мама и тетя мальчика.

Позже Серс рассказала, что даже Митко заплакал, когда увидел, что Перо обнимает мать.

Серс впервые видела слезы на глазах своего брата.

«Малыш был немного испуган, когда его схватили», – говорила Серс.

Он спросил полицейских, не может ли он помолиться, прежде чем они его заберут, и они разрешили.

Серс показала мне и Майклу видео, которое она сняла на телефон, пока они ехали в аэропорт вместе с Перо. Турецкий офицер полиции повернулся к ним и разговаривал с Перо.

– Если бы ты остался там дольше и перешел к следующему шагу, ты бы понял, что вступил на неправильный путь, – сказал офицер. – Благодари Аллаха, что тебе удалось оттуда выбраться!

Перо ничего не ответил.

– У кого есть право призывать к джихаду? Нельзя так просто призвать к нему. Есть определенные правила, – продолжил офицер. – Что важно – так это семья. Никогда не ставь то, что ты делаешь, впереди родных.

– Я думал, что это правильный путь, – сказал Перо.

Когда Перо с матерью и тетей сошли с трапа самолета в аэропорту Франкфурта, он был арестован немецкой пограничной полицией и его препроводили в штаб-квартиру полиции во Франкфурте. Там я и встретилась с Серс, пока она ждала, когда выйдут ее невестка и племянник.

Семья Перо и Абу Адам разработали для мальчика программу, чтобы он снова мог вписаться в немецкое общество. От группы его оторвали, но мозги в ней промывали хорошо. «Я сказал родственникам, что теперь мы должны много работать, чтобы он в конце концов снова туда не вернулся, – сказал мне Абу Адам. – Уверен, что они попытаются с ним связаться и попросят его вернуться».

Он был прав. Я видела и других людей, которых перехватывали на их пути к джихадским группировкам в Афганистане, Сомали или Йемене. Они могли не добраться до них с первого раза, но очень часто возвращались к общению в тех же самых кругах, что и раньше, и добивались успеха со второй попытки. На самом деле, когда они в конце концов достигали своей цели, они получали даже больше уважения, потому что их не остановили препятствия в продвижении к правильному пути и они не упустили шанса умереть как мученики. Случай с Перо отличался от других: он не был полностью убежден в джихадской идеологии и был не таким, как те, кто просто выполняет приказы. На самом деле Перо считал, что он спасает «угнетенных сирийских мусульман, которых притесняет Асад». Это была история, которую ему рассказали, и он знал, что в этом состоит долг любого мужчины-мусульманина. Еще существовала возможность вернуть мальчика обратно в общество, но для этого требовались серьезные усилия не только со стороны его семьи, но и со стороны религиозных авторитетов, которые могли бы ему объяснить, что его друзья и «эмир», как он называл лидера группировки, вырывают слова Корана из контекста или переиначивают их так, чтобы они служили их целям.

– Теперь нам нужно промыть ему мозги, – продолжил Абу Адам. – Они загрязнены, а мы должны их очистить.

Перо был счастливчиком. Он выбрался живым. Большинство других беглецов обратно не возвращались.

Абу Адам и родные мальчика много месяцев работали вместе, чтобы выдернуть Перо из того окружения, куда он попал. Они уничтожили все его адреса электронной почты, изменили номера телефонов и закрыли страницу в Facebook. Потом был еще человек, которого Митко подозревал в том, что именно он подготовил все, необходимое для отъезда его сына и других молодых людей. Митко сообщил о нем в полицию. Полицейские сказали, что им об этом мужчине известно и что он уже засветился во время их расследований, но, для того чтобы отправить его за решетку, доказательств не хватало.

Митко хотел убедиться, что этот человек, немец турецкого происхождения, будет держаться от его сына подальше, поэтому взял бразды правления в свои руки. «Я ходил к нему домой, – рассказал он мне, – и сказал ему: «Если ты или кто-нибудь из твоих так называемых братьев еще когда-нибудь приблизится к моему сыну, я клянусь Аллахом, что твоя голова покатится прямо к ногам этого вашего эмира. Тебе это понятно?»