Мне сказали прийти одной

Мужчина кивнул в знак согласия, и Митко ушел, довольный, что его послание дошло до адресата. Ни этот мужчина, ни его помощники больше никогда и близко не подходили ни к Перо, ни к родным мальчика.

Перо окончил школу и прервал отношения со старыми друзьями. Однажды, примерно полтора года спустя, я встретила его на улице – он держал за руку девушку. Оба были одеты в джинсы и модные футболки, волосы девушки свободно развевались на ветру, не прикрытые никаким шарфом. Перо смеялся и шутил. Он снова напоминал того маленького мальчика, который много лет назад нес торт с мисс Пигги.

Некоторые из его друзей позднее покинули ту группировку, в которой были в Сирии, и присоединились к другой – той, которая называла себя «Исламское государство Ирака и Леванта» или ИГИЛ, объявившей о своем существовании прошлым летом. Я узнала, что Абу Талха, который когда-то был рэпером по имени Десо Дог, тоже присоединился к ней.

Глава 13 Невесты для халифата. Германия и Франция, 2014–2015 года

7 января 2015 года Европа испытала болезненный удар. В центре Парижа два брата, Саид и Шериф Куаши, устроили смертельное нападение на персонал редакции французского сатирического журнала «Шарли Эбдо» из-за карикатур на пророка Мухаммеда, которые привели исламистов в ярость. Во время теракта погибли двенадцать человек. Братья были убиты полицейскими при попытке задержания в Даммартене-ан-Гоэль, городке, расположенном к северу от французской столицы.

9 января другой мужчина по имени Амеди Кулибали захватил магазин кошерных продуктов в другой части Парижа, убив еще пять человек и взяв пятнадцать в заложники. В конце концов, он тоже был застрелен полицейскими.

Франция уже не раз становилась мишенью связанного с религией терроризма, и ее собственная история колонизации и вторжения на Ближний Восток и в Северную Африку была пропитана насилием. После захвата Алжира в XIX веке и контроля над Сирией и Ливаном после Первой мировой войны Франция воспринималась многими мусульманами как государство-агрессор с имперскими замашками. Долгая и кровавая алжирская война за независимость и запоздалая переоценка в ней роли Франции, которую до сих пор принимали далеко не все части французского общества, еще сильнее обострили враждебность со стороны мусульманского мира. В 1983 году ливанские боевики «Хезболлы» взорвали бараки французских десантников в Бейруте, а в девяностые годы алжирская исламистская террористическая организация ВИГ угнала французский самолет и взорвала бомбы на станциях метро в Париже. Еврейские организации по всей Франции, в том числе школы, рестораны и синагоги, постоянно становились мишенями исламских террористов.

Многие французские мусульмане пережили ранее один из колониальных конфликтов с Францией, или через них прошли члены их семей. Эти сообщества исторически ощущали себя выброшенными из французского общества, и не последнюю роль в этом сыграло их трудное экономическое положение. Начиная с семидесятых годов, пригороды городов быстро растущего государства, которое после Второй мировой войны переживало нечто вроде экономического подъема, заселялись в основном иммигрантами из Северной Африки. И с того времени эти места рука об руку шли с высоким уровнем безработицы и неразвитыми социальными структурами. Кто мог себе это позволить, те уезжали. В наши дни пригороды так и были заселены главным образом иммигрантами и их семьями и часто становились местом действия антиправительственных выступлений.

Братья Куаши заявляли, что они напали на редакцию «Шарли Эбдо» от имени «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове, а заснятый на видео Кулибали клялся в верности Исламскому государству.

Как и сотни других журналистов со всего мира, я отправилась в Париж, чтобы писать об этих терактах. Особенно меня интересовала роль жены Кулибали Хайят Бумедиен. Последний раз ее видели в видеозаписи от 2 января в компании с другим мужчиной, связанным с террористами. Они были на паспортном контроле в аэропорту Стамбула. Офицеры разведки считали, что она уже пересекла сирийскую границу и теперь «живет под защитой халифата». В средствах массовой информации тиражировали ее сделанные много лет назад фотографии в бикини вместе с Кулибали и задавали вопросы о том, как и почему изменились жизни этих людей.

Я многие годы исследовала, как становятся радикалами женщины, и мне было интересно, можно ли провести параллели между тем, что случилось с Бумедиен, и другими женщинами в такой же ситуации. Много лет назад я встречалась с Фатихой аль-Меджати и Маликой эль-Аруд – двумя женщинами, которые в молодости не проявляли особого интереса к религии, но тем не менее нашли свой путь к исламскому радикализму.