Мне сказали прийти одной

Брэдли сказал мне, что он связывался с некоторыми из вождей иракских племен, но, когда я спросила, есть ли у него контакты с кем-нибудь из ИГИЛ, он ответил отрицательно. У вождей племен была возможность попасть в те части Ирака, где действовало ИГИЛ, но подобраться ближе к террористической группировке не удавалось.

Питер Кассиг вырос в Индиане и в 2006 году записался в армию как боец-пехотинец. Он служил в Пятьдесят седьмом десантно-диверсионном полку, который с апреля по июль 2007 года находился в Ираке. Кассига уволили по медицинским показаниям позже в том же году.

В марте 2012 года Кассиг учился в университете Батлера и поехал на весенних каникулах в Ливан, чтобы стать волонтером по оказанию срочной медицинской помощи. Несколько месяцев спустя он основал благотворительную организацию SERA (Special Emergency Response and Assistance) – неправительственную организацию, оказывающую неотложную медицинскую помощь сирийцам в зоне конфликта. В 2013 году Кассиг перевел оперативную базу SERA в турецкий город Газиантеп. Схватили его в октябре того же года, в восточной Сирии, во время поездки с передвижным пунктом оказания медицинской помощи.

Родные Кассига рассказали, что интерес к исламу он почувствовал еще до того, как попал в плен, и начал процесс перехода в новую веру в прошлом году. Он даже сменил имя на Абдул-Рахман Кассиг.

После Фоли и Сотлоффа боевики ИГИЛ обезглавили еще двух британцев: Дэвида Хэйнса и Алана Хеннинга. Между убийствами и появлением видео в Интернете обычно проходило немного времени. В роликах показывали жертв, одетых в оранжевые комбинезоны, которые должны были напоминать одежду заключенных в тюрьмах Гуантанамо и Абу-Грейб.

На видео казней первым всегда говорил один и тот же мужчина в маске. Он обращался напрямую к президенту Обаме и нападал на него и его союзников. Этот человек был известен как джихадист Джон, так его прозвал один из бывших заложников, рассказавший, что он и трое других охранников из ИГИЛ приехали из Великобритании. Заложники называли их «Битлз», а джихадист Джон был самым «популярным» в этом ансамбле.

Целью Брэдли было вытащить Кассига из плена живым. Я составила список того, что узнала о Кассиге. Потом связалась по Skype с Брэдли, чтобы уточнить, верна ли моя информация о переходе Абдул-Рахмана в ислам. Брэдли сказал, что, насколько ему известно, все верно.

– Это могло бы очень помочь, – сказала я.

На листке бумаги я записала несколько имен – список моих источников, которые были членами или симпатизировали ИГИЛ, Талибану, «Аль-Каиде» и различным другим организациям. Пытаясь помочь освободить Кассига, я должна связаться с ними всеми.

Хотя в последнее время у ИГИЛ были не слишком хорошие отношения с Талибаном и «Аль-Каидой», я знала, что связи между ними сохраняются. Возможно, Абу Бакр аль-Багдади, лидер ИГИЛ, подумает дважды, прежде чем убить мусульманина, за которого просили другие боевики.

– Вы уверены, что он мусульманин и был мусульманином до того, как попал в плен? – спросил меня один бывший помощник бен Ладена, когда я с ним связалась.

– Да, шейх, он мусульманин и был мусульманином до того, как его похитили, – ответила я, несмотря на то что считала: жизнь заложника не должна зависеть от его вероисповедания. Но это был единственный наш весомый аргумент, единственный шанс избежать нового обезглавливания.

Некоторое время я связывалась с Брэдли и со своими источниками практически каждый день. Я слышала, что к спасению Кассига привлекли множество людей, в том числе и вождей племен из иракской провинции Анбар. Видео обычно появлялось через семь-десять дней после казни. Поскольку никто ничего нового не выкладывал, наша надежда росла.

– Скажите ей, что шура обсуждает его дело, – сказал командир ИГИЛ Абу Юсаф моему источнику, который передал мне это послание. Шурой называли группу людей, дававшую советы аль-Багдади. Но последнее решение оставалось за ним. (Абу Юсаф был тем самым командиром, у которого я в том же году брала интервью на турецко-сирийской границе вскоре после того, как немецкая разведка уверила меня, что этот регион снова для меня безопасен.)

Затем все вдруг изменилось. Средства массовой информации теперь писали, что Кассиг и несколько других заложников перешли в ислам только после того, как попали в плен, чтобы захватчики с ними лучше обращались. Вскоре после этого я получила сообщение, в котором меня просили позвонить моему посреднику, передававшему сообщения Абу Юсафу.

– Вы видели эти статьи? – спросил мой источник, когда я с ним связалась. – Вы же знаете, что это значит, верно?

– Возможно, в этих статьях неверная информация. Вы об этом не думали?

– Суад, люди из шуры тоже их читали. У них уже были такие подозрения, а теперь они говорят, что и средства массовой информации их подтверждают.

Лихорадочно придумывая, чем можно бы было его убедить, я почувствовала себя беспомощной.

– Пожалуйста, скажите, что мы можем сделать? Должно же быть хоть что-то, что может помочь! – воскликнула я.