Мне сказали прийти одной

Незадолго до назначенного времени, надев кроссовки, черный пуловер и теплую куртку, я вышла в парк неподалеку от моего дома. Зимнее небо было синим, воздух холодил щеки. Свои смартфоны я оставила дома, а в карман куртки положила только старую Nokia. Хотя мы и договорились о звонке, не было никаких гарантий, что он действительно состоится. Взвинченная, я шла через парк. Скорей всего, у нас будет всего несколько минут телефонного разговора; у меня была только одна попытка. Возможно, он скажет мне то, что я хочу знать, а может быть, не скажет ничего. Он может сказать мне никогда больше не звонить.

Телефон зазвонил. Я нащупала его в кармане, чтобы ответить.

– Ас’салям алейкум! Как вы поживаете? – спросил он по-арабски.

– Все в порядке. А вы?

– Все хорошо. Но почему такая срочность? Над какой катастрофой вы работаете в этот раз? – рассмеялся он.

Я тоже рассмеялась, чувствуя облегчение от того, что у него шутливое настроение.

– Расскажите мне о Мохаммеде из Кувейта, мужчине в черном.

Тишина.

– Вы меня слышите? – спросила я.

– Да, слышу, – теперь он говорил серьезно. – Кто вам об этом рассказал?

– Рассказал что?

– Что он из Кувейта и его зовут Мохаммед?

– Я не могу вам сказать, – сказала я. – Вы же знаете, что не могу.

Снова тишина.

– Интересно, – сказал он после паузы. – Итак, я могу предложить, что британские собаки распространяют эти лживые слухи, чтобы скрыть правду о нем?

– Что вы имеете в виду? – спросила я. – Какие лживые слухи? Какую правду?

Снова молчание.

Я решила рискнуть:

– Вы имеете в виду сомалийскую историю?

– То есть они вам рассказали о сомалийской истории? – переспросил он. – Вот собаки! Я так и знал! Они пытаются создать свою собственную версию.

Идя через парк в наушниках, я открыла маленький черный блокнотик и записала: «Сомали».

– Тогда расскажите мне, как все было на самом деле, – попросила я.

– Он много страдал. Британская разведка следила за ним и закрыла перед ним многие двери. Это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее по телефону.

– Мне нужно знать правду. Как еще я смогу о ней написать?

Его голос снова стал серьезным.

– Послушайте, я восхищаюсь вашей честностью и вашей смелостью, но будьте осторожны. Вы уже огорчили кое-кого в Турции, – он имел в виду разведку и правительственных чиновников. – Если вы напишете не то, что всем пытаются скормить британцы о человеке, к которому вы сейчас подбираетесь, они будут тоже очень огорчены. И больше никакого шопинга в «Хэрродс»!

Он снова рассмеялся.

Я ответила, что для «Хэрродса» у меня все равно остается не слишком много времени и это не должно его беспокоить.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Я хочу правды. Но мне нужно его полное имя, чтобы найти правдивую информацию о том, что, как вы говорите, с ним произошло.

Снова тишина.

– Послушайте, статья в любом случае скоро выйдет. Поэтому помогите мне написать ее правильно!

– Вы сумасшедшая, но я согласен. Мне нужно вам перезвонить. Погуляйте еще несколько минут.

Он отключил телефон. Я шла через парк, поплотнее запахивая куртку от ветра. Я чувствовала, что это мой лучший шанс узнать настоящее имя джихадиста Джона. Почти сразу же телефон завибрировал, и на экране появилось смс-сообщение на английском языке: «Поезжайте в Лондон, Эмвази пытался решить свои проблемы с помощью группы. Узнайте в CAGE. Удалите это сообщение и выбросите сим-карту прямо сейчас. Ва’алейкум ас’салям». Я не могла поверить своим глазам. У меня была вероятная фамилия джихадиста Джона, человека в маске. Эта фамилия случайно мелькнула в тексте.

Я осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что на меня никто не смотрит, затем записала информацию, вытащила сим-карту и выбросила ее. По пути домой я позвонила Питеру и Адаму и сказала, что, возможно, у меня кое-что появилось, но мне нужно снова вернуться в Великобританию. Я поделилась с ними обоими новыми сведениями, использовав программу для отправки зашифрованных сообщений. Следующий мой звонок был в CAGE, адвокатскую группу, которая ведет дела против выдачи преступников иностранным государствам, незаконного заключения под стражу и других злоупотреблений властей во имя борьбы с терроризмом. Я уже работала с этой группой, когда писала другие статьи. Я сказала, что хочу поговорить о деле, которое они вели.

– Какое дело вы имеете в виду?

– Было ли у вас дело человека по имени Мохаммед Эмвази? – спросила я. – Оно могло быть связано с Сомали.

Мужчина на другом конце сказал, что ему нужно проверить их файлы. Он вскоре перезвонил и сказал, что пару лет назад они работали над делом, касающимся человека с этим именем. Он предложил мне приехать в Лондон, чтобы обсудить его с Асимом Куреши, директором отдела расследований в CAGE. Я забронировала себе билет.