Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— А у нашего общения может быть продолжение? — многозначительно спросил первый полицейский.

— Я больше всего на свете люблю продолжение… — проворковала Мадлен. — И она — тоже… Мы сейчас сходим в уборную, приведем себя в порядок и поедем с вами, куда скажете…

— И сколько это будет стоить? — поинтересовался второй полицейский.

— Ну, покормите завтра завтраком, — пожала Мадлен плечами, — и достаточно. Вы нам очень нравитесь. Такие мужчины, мачо! — и она медленно облизала губы.

Улыбнувшись очарованной троице, Мадлен медленно зашагала в сторону уборной. За ней так же медленно двинулась Татьяна.

Поскольку вход в уборную находился за стеной, им не составило труда сбежать.

Джибу терпеливо ждал их с пакетом фруктов за стеной одного из зданий.

— Небось, не нарвал, а на базаре купил! — сказала Мадлен, заглянув пакет.

Татьяна перевела эти слова, а потом и ответ Джибу:

— Да. На рынке. Только не купил, а взял у своих знакомых.

— Ладно, какая разница, фрукты и фрукты. Главное, мы от полицейских дали деру, — сказала Мадлен. И испуганно повернулась, услышав скрип тормозов. Рядом, в опадающем облаке пыли, стоял джип, за рулем которого красовался один из знакомой девушкам троицы, а на заднем сиденье расположились двое белых мужчин.

Обращаясь к девушкам, один из белых сказал по-русски:

— Вы не бойтесь. Я — генерал Соловьев. А это Мальцев — отец Лизы, той девушки, которая была с вами. Мы поможем вам вернуться на родину.

— А вы не сдадите нас этому черному доктору, Ли Амаду? — с тревогой спросила Мадлен.

— Нет, — покачал головой Соловьев. — Но навестим его обязательно. Там, в его исследовательском центре недавно видели Лизу.

— Но, как я поняла, — сказала Мадлен, — они вместе с Джоном сбежали…

— С кем? — спросил Соловьев, а потом, очевидно, вспомнив, что девушки знают Градова, как американца Джона, кивнул: — Да, да. Конечно. Будем теперь искать Лизу и Джона.

— А что с этим парнем делать? — спросил полицейский у Соловьева.

— А это кто такой? — поинтересовался Соловьев, кивая на Джибу.

— Это Джибу. Мой жених, — гордо сказала Татьяна и попросила: — Не гоните его. Он поедет со мною в Москву.

— Ладно, поедем все вместе в гостиницу, — махнул рукой Соловьев, — а затем мы с Мальцевым разберемся с Ли Амаду.

Местная гостиница, которая гордо именовалась отелем «Три звезды», была обычным двухэтажным каменным зданием с открытой террасой наверху.

— Опять охотники вернулись! — покачал головой Соловьев. — Здесь и русские есть. Утром наряжаются, чистят ружья и выправляются на сафари. Вечером приезжают в доску пьяные, конечно, без какой бы то ни было добычи и полночи пьют и буянят. А утром все повторяется. Уже трое суток мы здесь. И трое суток каждый день они выезжают на сафари…

Татьяна перевела сказанное Джибу, и тот очень оживился, и, когда они зашли в номер, где остановились Соловьев и Мальцев, и заказали туда ужин, попросил Татьяну перевести все, что он скажет, для гостей:

— Джибу возил белых людей на сафари. И вас Джибу может свозить. Джибу знает, где можно хорошо поохотиться.

— Спасибо, — кивнул Соловьев и попросил Татьяну: — Переведите ему, что как только мы найдем Джона и дочь моего друга Мальцева, мы обязательно все вместе съездим на сафари.

— А на кого здесь можно охотиться? — поинтересовался Мальцев у Джибу через Татьяну. Татьяна перевела вопрос. А потом ответ Джибу:

— Охотиться можно на всех — на львов, на носорогов, на страусов. Только нужно специальное разрешение. А я поведу вас дикими тропами. Я знаю места, где можно охотиться даже на слонов. Мой отец, он главный в нашем племени, несколько раз брал меня охотиться на слонов. Он сам очень любит охотиться на слонов. В разных местах Африки на них охотятся по-разному. И мы ездили в разные места. Однажды мы охотились вместе с пигмеями. Они неслышно подходят к слону сбоку и со всей силы вонзают ему в живот или сердце короткое тяжелое копье. А потом быстро перерезают ему на всех ногах сухожилия. А вот жители Верхнего Нила, туда мы тоже ездили с моим отцом, Великим Бао, там на дорогах, по которым слоны ходят на водопой, копают глубокие, сужающиеся книзу ямы. В них забивают острые колья. Эту яму маскируют так, чтобы слоны ни о чем не догадались. Но иногда слонов ловят в петли из металлических тросов или в круговые самовалы, которые делают из множества металлических или деревянных шипов. Слон падает в эту ловушку, к которой тросом привязано тяжелое бревно. И потом все это волочит за собой. А шипы разрывают ему кожу, мышцы, перерезают вены, сосуды, сухожилия…

— Как все это жестоко… — покачала головой Мадлен.

А Татьяна, едва удерживая себя в руках, переводила то, что говорил Джибу: