Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Когда Мадлен убедилась, что никто за ними не наблюдает, она, отвернувшись спиной к мужчинам и все так же надрывно кашляя, разжала ладонь и показала Лизе ключ.

Лиза непонимающе пожала плечами.

— Это от лаза, — шепнула Мадлен, пряча ключ под ящик, приспособленный ими под нужник.

Лиза удивилась еще больше.

— Зачем? — тоже шепотом спросила она. — Они же его с той стороны закрывают.

— А теперь не закроют, — на самое ухо прошептала Мадлен. — А если и закроют, то не замкнут. А незамкнутый замок…

Лиза наконец поняла, зачем Мадлен крутилась возле доктора. Значит, ее главной задачей было не соблазнить доктора, а добыть ключ…

— Ну, как вы там, легче стало? — поинтересовался Михалыч.

— Да вроде того… — простонала Мадлен, делая вид, что едва приходит в себя.

— Ну и ладненько, — сказал Михалыч. — И мы тоже, кажется, справились. Можно идти отдыхать.

— А что с этими тряпками делать? За борт? — спросил Гриня.

— Да лучше бы сжечь… — покачал головой Михалыч и добавил: — Складывайте в мешок и наверх несите, там посмотрим. А воду — в ведро. Тоже нужно наверх поднять.

— А как там она, эта женщина? — поинтересовалась Лиза.

— Да вроде как спит. И температура, похоже, спала, — вздохнул Михалыч, переливая воду из таза в ведро. — Пока доплывем, может, и поправится.

Мадлен, как бы пришедшая в себя, опять поигрывая туго обтянутыми платьем бедрами, направилась к Михалычу.

— А куда мы, Димуля, плывем, если, конечно, это не секрет? — спросила она как можно ласковее.

— В Африку, в Африку, Мадлен, — сказал он, снова, очевидно, стушевавшись от ее призывно-зазывного взгляда.

— Туда, где гориллы и злые-злые крокодилы? — все еще с напускной наивностью и беспечностью улыбаясь, уточнила Мадлен.

— Именно туда, — кивнул Михалыч, собирая чемоданчик.

— А там нас куда? В бордель? — поинтересовалась Мадлен.

— Ну, почему сразу в бордель… — на ходу бросил Михалыч, похоже, стараясь поскорее выбраться из трюма. — Вас ждет кое-что получше.

С этими словами он начал подниматься наверх.

— И что такое это получше? — не успокаивалась Мадлен.

— Много будешь знать, скоро состаришься! — бросил ей Витек, тоже направляясь к лестнице.

Гриня тем временем завязал целлофановый мешок с грязным тряпьем, который предстояло поднять наверх, и передал его Витьку.

Тот взял его и, пошатываясь, начал подниматься.

Гриня, окинув хозяйским взглядом каморку, захватил ведро и тоже полез наверх.

Когда они поднялись и захлопнули крышку люка, в трюме опять завис полумрак. Мигающая под потолком лампочка только усугубляла состояние тревоги и тоски.

Вдруг сверху послышался отборный мат. Девушки переглянулись. Ругался не кто-нибудь, а Михалыч.

— Неужели я ключ там посеял?! — наконец выговорил он раздраженно и добавил: — Слазьте кто-нибудь, поищите. А я пойду помоюсь. А то эта вонь стоит перед носом. А еще говорят, что женщины чистоплотнее мужчин…

— Женщины — самые грязные животные! — заключил, с трудом ворочая языком, Витек. — Именно потому они так много моются и душатся…

— Ладно, философ, — оборвал его Гриня, — я тоже пойду, надо же ведро вылить. А ты спустись, поищи там ключ, подними лестницу, запри люк и приходи спать.

— Ладно, не волнуйся, все будет сделано! — заверил его Витек. Открыв люк, он начал было спускаться, но передумал и тихо спросил:

— Эй вы, там, девахи, дрыхните уже?!

Мадлен сделала Лизе знак молчать.

— Дрыхнут… — сам себе сказал Витек и добавил: — Ну, и хрен с ним с ключом! Да и с лестницей тоже. Оставлю так. Куда они с корабля денутся!

Когда крышка лаза захлопнулась, Мадлен вздохнула с облегчением и тихо спросила:

— Ну, поняла, зачем мне ключ был нужен? Теперь полный ажур! Немного подождем и наверх выберемся. Обстановку разведаем, а там, может, так все повернется, что и сбежим.

— Куда отсюда сбежишь! — покачала головой Лиза. — Мы же на корабле. И потом, женщину эту здесь ведь не оставишь…

— Ладно, сердобольная! Тут самим бы выбраться. А она про женщину больную думает…

— Я считаю, что нужно подождать, пока причалим к берегу, — твердо сказала Лиза.

— Ну и считай себе на здоровье! — заявила Мадлен, поправляя волосы. — А у меня план есть.

— Какой план?

— Хороший.

— Может, поделишься?

— Поделюсь, только не сейчас. Мне себя в порядок привести надо. Умыться, подкраситься.

— И чем же ты подкрашиваться собралась?

— Это я так, к слову. Мне в форме быть надо, понимаешь?

— Зачем? — не поняла Лиза.

— Зачем, зачем… Что же ты думаешь, я зря возле этого Михалыча увивалась?

— Ты говорила — чтобы ключ добыть, — напомнила Лиза.

— Ключ… Ключ-то ключ. Главное, я проверила и убедилась…

— В чем убедилась? — попросила уточнить Лиза.

— В чем, в чем… Что Михалыч — мужик.

— Так и так видно, что он мужик.

— Нет, я по-серьезному. Я убедилась в том, что он не голубой.

— А как это можно проверить? — поинтересовалась Лиза.

— Можно. Как-нибудь потом тебя научу. А сейчас нам нельзя терять время. Немножко подождем и полезем наверх, разведаем, что к чему.

— Слушай, но он сказал, что мы в Африку плывем… — вспомнила Лиза.

— Ну, в Африку, и что?

— И, я так поняла, слава богу, не в бордель…

— Слава богу… Это еще как сказать. Может быть гораздо хуже борделя.