Мнемосина (СИ)

Лизандр резко обернулся в мою сторону, прижал палец к губам:

— Тсссс, ни слова больше! Не разоблачайте меня столь безжалостно! Если вы развенчаете мои тайны, что останется от бедняги Лизандра? Маленький толстый человечек с претензиями на стихоплетство, право слово, какой пустяк.

— Не гневи Бога, ты был великолепен, — поддержала брата Сибель, передавая ему маленький огонек в сложенных чашечкой ладонях. — Вот, возьми. Я тоже припасла для тебя свечу.

— Поставлю ее рядом с другими.

Пиит воротился к фонтану, где установил подаренную сестрой свечу на бортик к товаркам. Затем он склонился к воде, по самое плечо окунул руку в темную гладь и принялся там сосредоточенно что-то искать. Я подумал было, что он уронил пуговицу или запонку. Однако к моему изумлению, Лизандр вытащил из воды закупоренную бутыль:

— Идемте в парк, друзья, будем гулять и пить шампанское. Я угощаю!

Вечер выдался сумбурным и светлым. Низко светила луна. Мы бродили по утонувшему в тенях парку, где ветви деревьев походили на скрюченные пальцы чудовищ. К нам присоединились друзья и почитатели Лизандра, компания собралась шумная и разношерстая. Бородатого мужчину звали Самсоном Геннадиевичем, а рыжеволосая барышня оказалась его супругой — они были настолько разными, что, следуя закону противоположностей, иначе сложиться и не могло. Этот Самсон Геннадиевич оказался запасливым малым, едва выуженное из фонтана шампанское было выпито, он, словно факир, извлек откуда-то еще несколько бутылок, — все же не одним только светом отдаривали талант Лизандра. От воздействия шампанского и всеобщего восхищения пиит захмелел, стряхнул хандру, принялся балагурить и рифмовать прямо на ходу. Сибель уговаривала брата ехать домой.

— Марья Теодоровна станет волноваться…

При этих словах я взглянул на Янусю, и собрался было обратиться к ней с тем же вопросом, но девушка склонилась к моему уху и зашептала:

— Маменька знает, что с вами я в безопасности.

И все же я не мог остаться безучастным к беспокойству Сибель. Я вызвался проводить их с братом до усадьбы, тем более что нам было по пути. Мы отправились двумя экипажами, затем, оставив Январу у дверей Небесного чертога, я пересел к Аполлоновым. Лизандр дремал, откинувшись головой на спинку сидения, Сибель зевала. Обратно я отправился пешком, пользуясь возможностью побыть в единении с миром вокруг. Шел не торопясь, перебирая в памяти события прошедших дней и размышляя о предстоящем возвращении в армию. Выпитое шампанское делало мои шаги легкими, а мысли — радужными. Мнемотеррия казался особенной, вдохновенной землей потому, что здесь мне открылась любовь. Мне хотелось вернуться сюда не раз, но прежде следовало устроить дела, от которых зависело исполнение моих мечтаний и самых смелых сумасшедших планов.

Я надеялся, что медики признают меня годным к несению службы, теперь мне казалось, иначе и быть не может, поскольку передо мной забрезжила цель, ради достижения которой я готов был употребить все мыслимое и немыслимое усердие. По окончании военной компании или даже прежде, во время одного из наших краткосрочных отпусков, я намеревался упросить Звездочадского еще об одной встрече с его сестрой. Я вовсе не желал забывать Янусю, как она того опасалась, напротив, собрался писать ей ежедневно и чаял ответных посланий. В глубине души меня согревала надежда, что если я проявлю отвагу на поле брани, то со временем смогу предложить Янусе что-нибудь повесомее слов в подкрепление своих чувств.

Определив таким образом планы на будущее, моя деятельная натура требовала немедленных усилий, нацеленных к скорейшему их исполнению, и я уже жаждал очутиться в армии тем сильнее, чем сильнее мне хотелось вернуться в Мнемотеррию.

Глава 10. Бал у князя Магнатского

X. Бал у князя Магнатского. Чужие тайны. Вызов

Ярчей наследственных алмазов там блестят

Глаза бессчетные, весельем разгоревшись;

Опередив весну, до время разогревшись

Там свежие цветы свой сыплют аромат.

Красавицы летят, красавицы порхают,

Их вальсы Лайнера и Штрауса увлекают

Неодолимою игривостью своей…

И все шумнее бал, и танцы все живей!

Евдокия Ростопчина

В обратный путь мы с Габриэлем уговорились отправиться сразу после бала; зная, как ждут матушка и сестра приема у князя, Ночная Тень не хотел омрачать их радость своим отъездом. С раннего утра женская половина семейства принялась за сборы, поставив целый дом вверх дном: по лестницам метались горничные, меняя горячие угли в утюгах, пришивая пуговицы, отыскивая ленты и гребни, нагревая щипцы для локонов и выполняя тысячу иных дел, необходимых для появления в свете. В каретном сарае стучали молотками колесники, что-то подправляя и прилаживая, конюхи наводили последний лоск на холеных, откормленных лошадей, садовники охапками несли из оранжереи цветы, оставляя на полу поломанные стебли и листья.