Читаем Мнения русских о самих себе полностью

Датский посланник при Петре Юл сделал такой общий вывод: «На русских надо влиять лестью, водкой и взятками; все же другие средства, вроде справедливости, права, на них не действуют». Юл забыл прибавить к перечню этих средств еще одно — именно страх.

П. Милюков

* * *

Слово наше всегда хорошо — дело наше почти всегда скверно.

Я. Шелгунов

* * *

Мы от нечего делать болтаем, болтаем, болтаем.

А. Суворин

* * *

Это только возможно у нас, где всякая дисциплинированность считается смешным и мещанским качеством, а трудолюбие даже уделом бездарностей.

С. Венгеров

* * *

Произвол царит в нравах, в обычаях, в семье, в общине, между родителями и детьми, в сношениях крестьян между собою, личных и имущественных, в их отношениях к помещикам и к органам власти. Сплошь произвольны также отношения к крестьянам и землевладельцев, и деревенского начальства всех степеней. Показать свою силу и власть, фактическую возможность подчинить себе человека, принизить его, проявив свое господство над ним, главный мотив деятельности всех и каждого. Это стремление не всегда явно обнаруживается, но его можно подметить на каждом шагу. Получается какая-то вакханалия произвола.

В. Кузьмин-Караваев

* * *

Если от чего гибнет народ наш, то именно от гамлетовской нерешительности, от недостатка воли. Отсюда, из этой горестной черты наша всеобщая и вечная неготовность, отсюда государственные предатели: авось, небось да как-нибудь. Необходимо всенародно и до смертельной бледности убедиться, что на «авось» жить больше нельзя, что в век хронометров и автоматических приборов и нужно и возможно жить только наверняка, с расчетом точным до часов и минут. Необходимо убедиться, что старинное «небось» есть пошлость и вздор, прятанье головы под крыло, обречение себя на гибель. Необходимо получить навсегда, хотя бы ценой жестокого урока отвращение к «как-нибудь», ибо «как-нибудь» значит в сущности скверно, хуже даже, чем никак.

М. Меньшиков

* * *

Принимая разгильдяйство и распущенное мотовство за широту натуры, почитая свою лень и слабоволие за доброту, русский человек вечно жалуется на неблагодарность.

Н. Энгельгардт

* * *

Мы ужасно первоначальны, стихийны, первобытны. Мы хорошо родились, а выросли очень мало. Никаких орудий жизни у нас нет. Дышим, кровь обращается в нас, говорим правду. Но не умеем вытереть себе нос… Беспомощность русских без иностранцев, не только новых, но и старых, древних, поразительна. Солнце ли у нас плохо светит, обстоятельства ли исторические худо сложились, но мы одеваемся в иностранщину, строимся по-иностранному, судимся загранично, ездим, учимся, управляемся — все не по-русски! И как только вы задумаете стать «единственно по-русски», вы станете деревней.

В. Розанов

* * *

Я вижу вокруг себя много умных людей, но мало среди них людей благородных, да и те, которые есть, разбиты и больны душой. И почему-то всегда так наблюдаю я: чем лучше человек, чем чище и честнее душа его, тем меньше в нем энергии, тем болезненнее он, и тяжело ему жить. Одиночество и тоска — удел таких людей. Но как ни много в них тоски о лучшем, в них нет сил для создания его.

Максим Горький

* * *

Никто ни в чем не виноват, ибо все мы одинаково скоты.

Максим Горький

УВАЖЕНИЕ К ПРЕДКАМ

* * *

У нас иной потомок более дорожит звездой двоюродного брата, чем историей своего дома, т. е. историей отечества.

А. Пушкин

* * *

Нигде историческая память о лицах, деятелях в жизни общественной и государственной не была так слаба, как в нашей древности.

А. Попов

* * *

Только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник… черт их знает откудова и нанесут всякой дряни.

Н. Гоголь

* * *

Предания и памятники старины быстро у нас исчезают. Плохо умеют у нас сохранять как достояние отцов, так и самую память о них. Не только в домах и селах семейные памятники и воспоминания, но даже в храмах Божьих — самые личины предков не охранены от святотатственных рук человеческих.

А. Васильчиков

* * *

Когда я попросил в цветочном магазине убирать цветами могилку, то меня спросили: «На лютеранском кладбище?» — «Нет, на православном». — «Ну, так извините, мы убирать цветами ни в каком случае там не можем. Через полчаса все выроют с корнем…».

И это так. Кроме сорных трав на могилах ничего не растет. Если вы хотите садить цветы, то кроме высокой решетки должны устроить над могилой навес, а бока затянуть металлической сеткой. Получается нечто вроде клетки, чрезвычайно безобразной. Но по всему кладбищу стоят такие клетки, делая его схожим с опустелым зверинцем. Иначе нельзя — все похитят.

В. Розанов

ПОДРАЖАНИЕ

* * *

Чужебесие есть бешеная любовь чужих вещей и народов — бешено верование к инородникам. Сия смертная, поветренная немочь заразила весь народ. Весь русский народ терпит от чужебесия; то есть, что есмы прилишне верливы инородникам: допущаем им делать, что они хотят, они же нас от ума отводят.

Ю. Крыжанич

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия