Многая лета

— Спасибо, я целый день на работе. Да и дочка у меня мала, чтоб с ней по гостям ходить.

— Тю, дочка! — перебила новая соседка. — Дочке тоже хорошая кумпания не помешает. — Она довольно хохотнула. — Значит, нашему Тишке здеся невеста подрастёт.

От её дружественного тычка в спину Фаина едва не присела. Скинув на пол мешок с плеча, Акулина зычно крикнула сына, и когда взлохмаченное чучело лет семи появилось, подтолкнула его к Фаине. — Глянь, каков красавчик! Что наливное яблочко.

Надувшись, Тишка исподлобья зыркнул глазами:

— Сама ты яблочко. — Перекосив рот, он скорчил рожу и сообщил: — Печку-то я, маманя, не нашёл, кашу варить негде, а у меня уже пузо свело.

Для наглядности он задрал рубаху и показал тощий живот, исполосованный царапинами и грязными полосами.

— Дитё, что с ним сделаешь? — мягко пропела Акулина, одной рукой отпустив отпрыску затрещину. — Ну, да ладно, недосуг балакать. — Она посмотрела на Фаину: — Показывай нам, суседушка, куда путь держать.

* * *

— Фаина Михайловна, сегодня в сад пришли пятнадцать детей, — сообщила Лидочка. — Тринадцать наших и два новеньких. Попросились из соседней коммуны. Взять?

Она показала на мальчика и девочку, что настороженно смотрели по сторонам. Мальчику было лет семь, девочке чуть поменьше. Черноволосые, черноглазые, они походили на двух галчат, впервые покинувших родное гнездо.

Фаина погладила их по голове.

— Конечно, возьмём. Что же, мы их стоять под дверями оставим? — Она показала брату с сестрой на скамейку с ребятами. — Идите слушать сказку. Тётя Лида вам почитает книжку.

Она вскользь подумала: надо посоветовать Лидочке выбирать книжки не про еду, потому что дети сидели и голодными глазами смотрели на картинку, где на широком блюде золотистой грудой лежали бублики с маковыми веснушками.

— Хлебушка хочу, — тихонько всхлипнула маленькая Лиза с исхудалым сморщенным личиком.

— А я каши, — сказал Федюнька — пятилетний оборвыш с вечно текущим носом. Он вытер сопли рукавом и нахохлился.

Лидочка с треском захлопнула книгу, принесённую из дома, и стала мучительно подыскивать в памяти какую-нибудь сказку без еды. Но Красная Шапочка несла бабушке пирожки и молоко, хитрый солдат варил кашу из топора, Белоснежка ела яблоко, пусть ядовитое, но румяное и наливное. Лидочка и сама мучительно хотела есть. Хоть что-нибудь, например, распаренной гречки с постным маслом, а ещё лучше капустного пирога с запёкшейся корочкой, какой подавали в кафетерии на Литейном проспекте. В кафетерий они с мамой заглядывали в воскресенье после обедни. Кофе подавали красивые девушки с кружевными наколками на волосах, а в углу стоял рояль, куда мог сесть любой желающий и сыграть вальс или польку.

С тех пор как она поступила на службу в детский сад и стала получать хоть крошечный, но паёк, исчезла угроза голодной смерти, но желание наесться досыта оставалась недосягаемой мечтой из заоблачной выси. Лидочке было ужасно жалко котлет, не доеденных в детстве, и киселя, который она ненавидела и тайно выливала в ватерклозет. Сейчас бы она ни за что не выбросила продукты. Съела бы всё до последней крошечки и вычистила тарелку корочкой хлеба или булки. Лучше, конечно, булкой. Настоящей, филипповской, с тонким хрустящим бочком, посыпанным маком.

Наконец Лидочка вспомнила, что можно пересказать детям сказку про деревянного мальчишку Пиноккио, который совершенно точно ничем не питался, и вздохнула свободнее.

* * *

Хлопотами Фаины детский сад постепенно обрастал имуществом. Из вымершей квартиры верхнего этажа позаимствовали венские стулья и детскую лошадку на колёсиках. Фёдор Тетерин собственноручно повесил на стену алый лозунг «Да здравствует социалистическая революция!» и принёс конфискованный на рынке горшок с геранью. Большинство книг для ребят за зиму сгорели в печках, поэтому уцелевшие ценились едва ли не на вес золота. Но тем не менее Фаине удалось добыть несколько книг и подшивку дореволюционного журнала «Игрушечка» для детского чтения. Правда, книги оказались на французском языке, но Лидочка уверила, что справится с чтением, и в знак доказательства бодро спела весёлую французскую песенку, которая потом долго звучала в голове занятными переливами, наподобие жур-тужур.

Уполномоченный Отдела народного образования, к которому прикрепили детский сад, велел взять в особняке княгини Вяземской скатерти и посуду.

— Бери, товарищ Фаина, сколько надо, не стесняйся, теперь всё народное.

И всё же, выбирая вещи, в Фаининой голове беспрестанно крутилась заповедь «не укради и не пожелай добра ближнего твоего». Чужое оно и есть чужое — не заработанное и не подаренное, а взятое без дозволения хозяев. С острым чувством неловкости она набрала охапку скатертей с вензелями и несколько ящиков посуды, в основном тарелок и чашек. Очень хотелось взять себе маленькую кофейную чашечку, похожую на лепесток розы, но она сурово отодвинула её в сторону.