Многая лета

Хотя время перевалило за десять вечера, света из окна хватило кое-как сложить обрывки. Но одно дело рассмотреть неровные карандашные штрихи, а другое — сообразить, куда присоединить оторванный хвостик или круглый росчерк, тем более что некоторые заголулины отлично подходили сразу к нескольким буквам.

Глотая слёзы, Фаина перебрала клочки бумаги и так, и этак, но прочитать удалось лишь несколько фраз, из которых стало ясно, что Тетерин был ранен, сейчас снова в строю, воюет за народное счастье и не забывает думать о ней.

Фаина оглянулась на кровать, где, раскинув по сторонам руки, спала Капитолина, и со стыдом подумала, что вместо огромного всенародного счастья хотела бы иметь своё, собственное, пусть маленькое, но тихое и тёплое, с двумя девочками на кровати, с любимым мужем и запахом горячего теста из духового шкафа, а будет это счастье богатое или бедное — всё равно. Богатство ведь не в том, чтобы сладко есть и модно одеваться, а в том, чтобы в семье был лад, чтобы хлеб не горчил да дети не плакали без родителей.

Тихо ступая по полу, она налила себе кипятку, для вкуса кинула в чашку щепотку сушёного липового цвета и снова села разбирать Фёдоровы каракули. Вроде бы пишет, что любит, а вроде бы нет. Кто теперь угадает? Эх, Тишка-Тишка! Всыпать бы ему по первое число! Правда, Акулина виноватилась за письмо, беспрестанно давая Тишке подзатыльники, но он не ревел, а искоса поглядывал хитрым глазом, а один раз, извернувшись, ухитрился показать Капитолине язык.

Спасть совсем не хотелось, и чтобы отвлечься, Фаина стала сочинять ответное письмо без адреса, потому что на конверте, присланном Фёдором, стояло только её имя и больше ничего. Начала она с «дорогого Фёдора», но очень быстро сбилась с раздумий и поняла, что рассказывает о том, как выменяла на рынке чудное платье для Капитолины. Тёмно-синее, с белым воротничком и чёрным пояском — очень кстати пришлись две селёдки из пайка, присланного Ольгой Петровной. Теперь предстояло раздобыть новые ботиночки, потому что ножка растёт не по дням, а по часам. Если бы Тетерин сидел рядом, то она, наверное, осмелилась бы прошептать, как на днях Капитолина спросила, почему у неё нет сестрёнки Насти. После этого вопроса Фаина стремглав выскочила на лестничную площадку и несколько раз приложилась лбом об стену, чтобы клин клином вышибить из груди невыносимую сердечную боль.

А ещё в детском саду стало совсем тесно, но новый председатель Домкомбеда товарищ Перетятько лишь разводит руками и болтает что-то про революционную сознательность. Фёдор точно решил бы этот вопрос с быстротой молнии, тем более что рядом с москательной лавкой есть заколоченные комнаты пустой квартиры, и стоит только пробить стенку…

На мысли о расширении детсада сон улетучился окончательно. Обняв Капитолину, Фаина угнездилась на подушке и стала решать, где лучше всего сделать дверь и кого привлечь для трудработ. Ясно, что Перетятько людей не выделит, значит, надо начинать переделку самостоятельно, а потом идти в комитет комсомола и просить организовать субботник.

* * *

Проржавевший замок на двери квартиры возле детсада не поддавался. Чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки, Фаина несколько раз стукнула по замку ломиком, и он отозвался глухим металлическим бряканьем.

Рядом с Надей и Лидочкой стояла весёлая толпа ребят, которые явно горели желанием поучаствовать в мероприятии, и предложения помощи сыпались со всех сторон.

— Тётя Фаина, дозволь мне, мамка говорит, я что хошь сломаю, — настырно тянул высокий и крепкий Петя Петухов.

— Фаина Михайловна, вы снизу ломик просуньте, — посоветовала Лидочка. — А мы втроём на него потянем, как за рычаг.

— Выломаем щеколду, кто потом приколотит? — засомневалась Надежда и предложила: — Фаина Михайловна, у нас в доме живёт умелец на все руки, давайте я сбегаю его поищу.

На людях Надежда всегда обращалась к Фаине по имени и отчеству.

Фаина упрямо тряхнула головой, краем глаза зацепив симпатичного молодого человека в студенческой тужурке, который внезапно шагнул к ней и уверенно перехватил рукой ломик.

— Не стоит ничего ломать. Давайте я вам так открою. — Он выудил из кармана длинное шило с костяной ручкой и вставил его в замочную скважину. — На самом деле, открывать замки совершенно не трудно, главное — нащупать язычок. Вот, пожалуйста, прошу вас!

Он вынул замок из ушек и протянул Фаине.

Под взглядом его весёлых карих глаз она смутилась.

— Спасибо.

— Спасибо! Спасибо! — загомонили дети.

Капитолина и Петя Петухов попытались первыми проникнуть в открытую дверь. Фаина споро изловила обоих за шиворот и слегка встряхнула:

— Марш отсюда. Вдруг там Баба-яга костяная нога? Схватит и съест. Сначала я сама должна посмотреть, а вы в последнюю очередь.